17 число месяца Маленьких Следов
С раннего утра неспокойно было сердце у Хельги, и из лап все валилось, и ворчала она больше обыкновенного, пряча по привычке за хриплым голосом тревогу. Пропала Морошка из логова, и княгиня вместе с ней. Вот и ворочались в голове у целительницы тяжелые сумрачные мысли. Давеча-то, Морана что удумала - волчишку, едва из лап злыдня вырванную, брата потерявшую, покусанную да больную, взять с собой на болота, чтобы на нее, значит, Черноуста выловить. Хельга, конечно, этому воспротивилась, и не одна она, князь с воеводой тоже восторга не выказали. Был бы то воин, пусть и молодой, может, и иначе проголосовала бы целительница - им, Яробожьим детям, во взрослую пору входить, врага выслеживая да выманивая, сподобнее как-то, за честь сочтут. А тут, ведунья, да ученица, да третий год едва разменявшая, молодая же волчонка, и без того страху натерпелась.
Нет, решительно против была Хельга, да разве ж княгиня когда кого слушала? И вот, получается, князь за порог - за игошей ушел, упокоить духа злого, и княгиня уже все наперекор ему делает.
Тут-то Хельга с Мораной и согласна в чем-то была, за своеволие княгиню не корила. Так уж повелось, волчицы, да еще и колдуньи, своенравные. Хельга и сама-то своих мужей редко слушала, чаще только вид делала. Яробожьи волки, они что ж, прямые как палки, все за честь да за правду стоят, только мудрая волчица знает, что одной правдой не проживешь на свете, кое-где бывает и схитрить надобно, и не обязательно со злобным умыслом, а порой и напротив - острые углы сгладить. А уж кое о чем мужьям и вовсе знать не надобно.
Но этот план и в самом деле был нехорош.
Можжевельник тоже с внучки глаз не спускал с того момента, как вернулась она из Топей и понять его можно. Крыжовника-то... - Хельга на миг сбилась с мысли, покачала скорбно головой, - Крыжовника-то им в таком виде вернули, что признали его в стае не сразу. Уж насколько насмотрелась Хельга разных мертвых да увечных, а такого видеть не приходилось. Поглумились черноусты проклятые над телом вдоволь, одно можно считать за хорошее - к тому моменту Крыжовник уж мертв был, это целительница поняла быстро, этим только и утешала Можжевельника, и сама утешалась, когда готовили они к похоронам тело. И будет ли кто винить, что когда вернулась Морошка, которую уже за живую не считали, не отступал от нее дед ни на шаг, все налюбоваться не мог, да поверить, что уберегли ее Боги.
И теперь, когда внучки не нашел с утра, сидел в уголке, притихший. И Хельга ему в глаза не смотрела: рассказать о том, что княгиня удумала... Неправильно как-то, да и зная Морану, одна она в болота не пошла, может еще и кончится все благополучно, только зря старый беспокоиться будет, да о княгине лишний раз дурной слух пойдет. Не сказать... Получается, княгиня ее против своей воли в заговорщицы взяла, а узнает Можжевельник правду потом, так и у них с Хельгой разлад будет. Кое-как убедила Хельга Можжевельника, что внучке их теперь одной побыть надо, после пережитого, подумать, успокоиться, что если и ушла она прогуляться, то недалеко. Вот только нелегко это было, поскольку Можжевельник еще с момента возвращения Морошки хотел к той приставить двух своих крепких внуков, чтобы сопровождали волчицу повсюду теперь. И от этого еле Хельга отговорила мужа.
И вот если уж все это во внимание принять, то и не удивительно, что теперь в душе Хельга распекала княгиню на все корки, а сама старалась подальше от Можжевельника держаться, да поближе к границам, дескать, есть у нее там дело, передать лекарства стражникам надо.
Но, то и к лучшему. Одной из первых она встретила вернувшийся отряд. Обежала всех взглядом - все целы были, кроме Морошки, с которой кровь лилась ручьем, Зноя, который шел, словно дурман-травой опоенный, да черноуста бездыханного. Сработал значит, план княгини, получилось у нее захватить врага, отряд сохранить, да освободить пленника даже, только думать о том Хельга без злости не могла. Поглядела на княгиню, губы поджала, покачала головой, еще раз убедилась, что остальные в порядке, да не дожидаясь никаких возражений - а попробуй ей кто возрази, хоть и княгиня сама, - подставила Морошке свое плечо, повела ее в свое логово теплое, обессиленную, подальше от Мораны да черноуста, Зноя следом кликнула. Знала она эти ошейники паршивые - кто прикрикнет погромче, тот и хозяин.
Там напоила Морошку отваром целебным, да подмешала туда кой-чего для сна крепкого, на рану мазь из трав наложила, и оставила под бдительным оком Клюквы. Зноя освободила, тот сам повалился на пол. Ему Хельга тоже раны обработала, да напоила зельем, которое всякую дрянь из тела выводит. Придется ему за порожек побегать, зато оправится быстрее, не поносил еще ошейника долго.
Можжевельник когда узнал, где была Морошка, почернел от злости как туча. В стае слух пронесся, что ходила княгиня в Топи, притащила оттуда черноуста, и он живо понял что к чему. Распекал княгиню такими словами, что Хельга, хлопотавшая по дому, одновременно и морщилась и усмехалась. Во многом сейчас она согласна была с мужем.
- Ладно, хватит тебе... - вздохнула она наконец, - живой она пришла, раны вылечим. Лишь бы не напугалась еще больше, да только может и напротив, легче ей станет, когда поймет, что преступника изловили, а она этому пособила.
Заворчал Можжевельник, теперь его гнев на черноуста перекинулся, и там уж словца еще крепче пошли. Отправился он из логова, поговорить с другими старшими семей, а тут и клич кинули, что ведут судить Черноуста.
Пришли Хельга с Можжевельником на Совет одними из первых - недалеко были. Сводящая свое место заняла, чуть ниже пустующего камня князя, да княгини. Можжевельник свое - место в Малом Круге. Глазами сверлил место, куда Черноуста привести должны были, словно готовился того изжарить взглядом, едва явится. Хельга легла, сложила лапу на лапу, замерла, зорко обводя взглядом прибывающих волков. Вот показалась серая спина Черноуста - тут же вокруг проклятого образовалось пустое место, шум поднялся. Поглядела на него Сводящая сверху, да отвернулась. Увидела Морошку - вздохнула тяжело. Ничего, сейчас осудят негодяя, и она свою ученицу сама будет стеречь, не пускать к ней никого, пусть хоть княгиня придет, хоть князь, хоть сам Яробог с Небесных Гор спустится. Хватит с волчицы, и без того натерпелась, сперва в плену у Черноустов, потом княгиня ее как приманку обратно привела в место проклятое, и снова вернула покусанную.
Заполнились пустые места, кроме княжеского камня, начался суд. Прежде всего, вызвала княгиня свидетельствовать Зноя. От трав ему явно лучше стало, и говорил он пусть и тихо, но все ж бодро, чему Сводящая порадовалась - не спеклись значит мозги его под ошейником. Как повел свой рассказ Зной, так Хельга уж только на мужа смотрела. Впервые слышал Можжевельник, как погиб Крыжовник. Было волчице видно со скалы только его спину, да только уж разглядела и как шерсть на загривке его дыбом встала, почувствовала, как дрожит, желая кинуться на врага, который так жестоко поступил с его внуком, внучку унижаться заставил. Но, промолчал пока Можжевельник. Впрочем, если Хельга хорошо его знала, тишина это была недобрая. Скажет волк свое слово.
Когда уж Черноуста вызвали, Хельга выпрямилась, прищурилась. Снаружи не чудище, обычный тощий волк, а вот внутри-то. От его спокойной речи почему-то стало во рту у Сводящей горько. Была меж стаями вражда, это верно, губили друг друга без счета. Берега смогли примириться, но Берега одной крови, чтут законы Богов. А вот им, отступникам да проклятым вечно против других стоять, и жестока эта битва, и примирению не бывать. Как примириться с ними? Не козу ведь украли - кровь других волков пьют, держат их в плену.
Следом за Черноустом Морошку позвали. Хельга улыбнулась, ободряя волчицу - если посмотрит на нее, пусть чувствует, что не одна. Сильная она, Морошка, сильнее многих будет. И на Черноуста напала, и плен выдержала, и суд выдержит. А уж потом сбережет ее Хельга.
Слушать о том, как внучка названная, ученица Хельги в плену была, и того тяжелее было, чем Зноя. Пусть и не говорила Морошка ничего жуткого, а все ж сердце у Хельги сжималось, как думала она о заточении волчицы в Топях. И не у нее одной, знала Хельга, чувствовала как растет злость в сердцах волков стаи сейчас. Но чувствовала, что и ждут чего-то жуткого. Хельга и сама ждала, вдруг расскажет Морошка что-то, чего прежде не рассказывала? И, когда споткнулась она, Хельга подтолкнула ласково со своего места, хоть и замерло у нее сердце в недобром предчувствии:
- Говори милая, не бойся. Что после было?
