18 чисто месяца Маленьких Следов, утро.

На удивление тихая выдалась ночь, хотя после случившегося Морана ожидала чего угодно: от нападения черноустов до бунта в стае. Она так и не уснула, ерзая на лежанке с боку на бок, злясь на себя за допущенную оплошность и рассуждая о последствиях. Интуиция с самого начала подсказывала, что лезть на болота - к неприятностям, но удачное стечение обстоятельств и необходимость добыть сведения не терпели промедлений. И это стоило княгине не только репутации - хотя она и так оставляла желать лучшего, - но и бросало тень на сына. А вдруг кто поверит словам черноуста? Догадается ли? Сопоставит ли факты? И тогда пострадает не только Морана, но и те, кто ей дорог. Одно утешало: не пойман - не вор. Затаится бы и продумать все, как следует, прежде, чем действовать.

Но у Мораны не было времени. Сынок рос, росли его болезнь и слабость. Он с щенячества нуждался в материнской защите, и мать, как водится, не могла уступить его смерти. Никогда и ни за что! Его ласковый, преданный взгляд - единственное, что осталось от дорого Огнедара, даже если волчица давно отпустила своего мужа в Навь.

Ох, сколько бед за один день. И как теперь быть?

Викул сбежал - пусть найти его будет несложно и сил-то в нем не осталось, букашка, а не волк, - но проблема была даже не в этом. Его поганую пасть следовало закрыть. Не скажи он ее тайны, Морана, может, и списала бы его, как очередного беглеца, но кажется из Брата Древних можно вытравить черноуста, а Брата Древних из черноуста - нет. Он до последнего верит, что его статус, власть и влияние еще что-то значат? Что его должны уважать, боятся и считаться с ним за просто так? Отчаянный глупый черноуст. Как же он ошибся, перейдя Моране дорогу. Он поплатится, и волчица видела не один способ указать ему путь на дно Кровь-речки.

Княгиня смаковала эти мысли какое-то время, а после вернулась к насущным вопросам. Совсем скоро вернется князь. Морана не допускала мысли о его поражении, все-таки не последний волк для стаи, да и зла ему не желала. Остроскал был... полезен. Пожалуй так Морана могла охарактеризовать своего нового мужа. Благодаря его сговорчивости она оставила за собой место княгини и теперь ему не отделаться от нее без последствий. Но ведь он может. Он полезен, а еще опасен. Один неверный шаг, одно неосторожное слово и можно поплатиться жизнью. В этом волчица не сомневалась. Вернется Остроскал, спросит с нее за все учиненные неприятности и, чего греха таить, чем ниже спускалась над лесом луна, тем тревожнее становилось. Новый князь редко бывал в хорошем настроении, если они оставались одни, разговаривали по делу и даже первую брачную ночь провели пусть и в одной норе, а порознь. И если Огнедар был пламенем, способным растопить сердце княгини, то Остроскал, верный своему имени, щетинил пики каменных вершин - не подступишься. И думай вот, как быть: свое отстаивать, лаской ли какой задабривать, хитростью ли...

Еще и Морошка эта. Как ее защищать? Полюбовника отпустила, и ладно бы обычного преступника. Сколько таких отчаянных за опальными мужьями бежит. Любовь у них! Но не за черноустами же! Запудрил девке мозги без всяких зелий, а она и рада стараться. Может и на болота своих вела с мыслью, что погубит княгиню с воинами, стаю ослабит? Но знай Викул о плане, то не напал бы на свою питомицу, верно? Нет, преданным себя почувствовал он, о всяком враге позабыл ради мести. Или то для отвода глаз? Слишком уж правдоподобно они изображали ненависть и слишком неубедительно - равнодушие друг к другу. Морошка так на суде отчаянно смерти его требовала. Из-за нее-то все и пошло наперекосяк, Можжевельник бы не вступился за внучку, не разожги она искру своими словами о слабости Яробожьих. А Викул? Нет, чтоб молчать, Морана уж выгородила бы как-нибудь, мол, тупой, жизни за пределами болот не видел, а все туда же - судить. Нет. Кинулся к Морошке. И чувство возникло такое, что суд не ради казни собрали, а чтоб на любовников, что-то не поделивших, поглазеть.

Зачем же Морошке, предавшей Викула, к смерти его приговаривать, а затем спасать? Не могла же она наперед знать, что Морана не станет его казнить? Или они говорили до суда? Или опоил он ее чем? Да когда бы? Мучали княгиню вопросы долго. И так, и этак оправдания выискивала, да только сгодятся они Остроскалу? То, что за Морошкой прежде повинностей не было, и что целитель она хороший, Хельга не даст соврать - аргументы бесспорно весомые, но недостаточно, чтобы оправдать связь с черноустом. Ох, и казнят непутевую, что тогда будет? Или Остроскал против старейшины ягодных не пойдет? Дружны они вроде...

Будь, как будет, решила твердо. Что я черноуста проморозила до мозга костей, а с мужем общий язык не найду? Знала Морана, одна Морошку не отстоит, Хельга поможет, а о себе уж княгиня как-нибудь позаботится. Оно ж дело нехитрое - воина с подвигов встретить, напоить, обогреть, спать уложить, как говорится. Главное оставаться при холодной решимости, а там, глядишь, и сговорятся.

Ближе к утру Морана все-таки поспала, и когда по Княжескому Камню прокатилась новость о возвращении князя, воодушевившись, поспешила встречать его вместе со всеми, даже нет - одна из первых, пока его не перехватил воевода или кто-нибудь с более вредоносным мнением. Клюква какая-нибудь. Дух перехватило, стоило дружине показаться меж широких дубов, и волчица шагнула навстречу своему волку. Целые день и ночь по Чернолесью рыскали, пора и отдохнуть наконец, но кажется Остроскал был более воодушевленным, чем уставшим, и Морана невольно залюбовалась его статной фигурой, очерченной солнечными лучами. Если за кем и бегать, подумала вдруг, то за таким, пусть никогда не стала бы делать это нарочно.

- С возвращение, муж мой, - сказала спокойно, улыбнулась, заботливо оглядев Остроскала с лап до головы. Целехонький. За ним - воинов. - Мы вас уже заждались. Надеюсь, все прошло хорошо? Ох, что это я. Сейчас вас накормим, отдохните, как следует, лекари вас осмотрят, если требуется, - и вновь обратилась к князю. - Остроскал, нам нужно поговорить.

Подпись автора

она голод и мор, пади на колени нрав холод и суров девы морены черная луна, вестница смерти плети нави княжна косы сети

смирилось и голову склонило заснуло в небе солнце Ярило на колыбели накрываясь белым маревом мёртвой станет на время земля

Морана поджала губы, ударившись о каменную преграду его короткого ответа. Счастливее с воинами распинался, чем с ней... Волчица не призналась бы, но это ее укололо. Даже оскорбило - он будто и не собирался перед ней отчитываться, хотя она имела полное право знать, где его носило целые сутки. Нашелся муж, называется. Впрочем, и она ничем не лучше. Ласковее надо, Морана, кто ж так мужа встречает? Впрочем, он бы заподозрил неладное, скажи она иначе. Раньше времени бы насторожился.

Волчица окинула воинов взглядом и, встретив среди сопровождавших князя Декадала, чуть напряглась. Вот так неожиданность. Воевода распорядился отправить его? И когда успел. Они с Мораной друг друга недолюбливали, в тайне конечно, но каждый раз все интереснее было обнаруживать от него подлянки. Сколько же знает Остроскал теперь? Не было ли от воеводы еще какого сюрприза? Морана могла гадать до бесконечности, только времени у нее немного. Сейчас набежит все княжеское семейство с поздравлениями, еще народ подтянется, выспрашивать о приключении. Стало быть, надо увлечь князя в логово раньше.

- Наговоритесь еще вдоволь. Идем домой, там... - начала было княгиня и остолбенела, будто в раз ледяной коркой покрылась, как давеча черноуст. Князь шагнул к ней, а вместе с ним волной накатил резкий запах крови, от чего волчица первым делом подумала отпрянуть, но лапы вросли в землю. Остроскал будто специально потерся серым, грязным от дорожной пыли боком, и Морана бы с радостью укусила его за это, если бы не знала о последствиях. Что он себе позволяет?! Волчица стиснула зубы и медленно выдохнула. То, что позволил бы себе муж, рассудила она. Но раньше он так не делал. Может сказывается хорошее настроение от победы и она зря выискивает здесь подвох? Всему виной напряжение. Преодолев первый ступор, она ткнулась лбом в плечо волка, огладила по спине, когда он прошел мимо.

Не успела Морана и слова вставить, как Остроскал подсунул ей ветку. Хвойную ветку. Ее аромат тут же перебил запах крови, в самом деле напомнив о северной таежной пуще. Вечно зеленые кроны и таинственный манящий полумрак - вещи, что никогда не умирают. Волчица задумчиво уставилась на подарок. Знал ли Остроскал, что ель знаменует жизнь и смерть? Что за мысли вложил он в подарок и что за разговор ожидает их на самом деле? Или все это напускное и, возвращаясь, Остроскал думал о ней? О ней. Странное трепещущее чувство, теплое, как огонек в глазах князя, тут же вымел прочь холодный ветер. Она нарушила его приказ и натворила бед. Тогда зачем подарок?

- Спасибо. Я навсегда сохраню ее красоту, - Морана нарочито медленно кивнула, склоняя голову в поклоне и не отводя глаз от князя. Подарок, так подарок, вот тебе и благодарность. Волчица развернулась, приласкавшись и вторым боком о пыльную серую шерсть, и лизнула волка в краешек губ. - Как же долго тебя не было. Устал поди за этим игошей гоняться, раз до самого Холодного Бора дошел, а то и дальше. И не говори, что нет. Это перед воинами своими силу и храбрость показывай, а я жена твоя и прекрасно знаю, что после каждого подвига отдых нужен. Послушаю обо всем за завтраком.

И они направились к логову. Моране оставалось лишь гадать, что знает Остроскал, и это давало ему преимущество. Еще и с толку сбить хотел, ослабить внимание подарочком! Не на ту напал. Но, кажется, и это Остроскал знал - унес хвойную ветвь с собой, потешно подбрасывая ее, как какую-то косточку, а не княжеский дар, и Морана с досадой фыркнула. И все же, как не отпирайся, а в пору внимание пришлось, может и получится настроение поддержать да нужного добиться. Главное, наставляла волчица, держать себя в лапах, быть прохладной и точной, сохранять самообладание под участливым взглядом мужа.

Она шла следом, украдкой любуясь его широкой спиной и мышцами, перекатывающимися под шкурой, когда он с наскока хватал пущенную вверх ношу. Что ж, кусаться с ним в самом деле не стоит, как и идти позади, точно провинившийся волчонок. Морана вдохнула поглубже, примерила одну из добродушных улыбок, перешла на рысь и, подтолкнув Остроскала плечом, ловко взяла хвойную ветку прежде, чем та упала ему в пасть.

- Это мое, - сказала сквозь зубы. Смолистый запах наполнил легкие, нос защекотало пучком жестких иголок, но довольная шалостью Морана подбадривающие подтолкнула волка вновь, на этот раз касаясь с ним бедрами. - Не ожидала, что ты в душе романтик. Или подсказал кто? Сознавайся.

Подпись автора

она голод и мор, пади на колени нрав холод и суров девы морены черная луна, вестница смерти плети нави княжна косы сети

смирилось и голову склонило заснуло в небе солнце Ярило на колыбели накрываясь белым маревом мёртвой станет на время земля

Казалось, проще соблазнить камень, чем добиться от Остроскала хоть какого-то заигрывания, не говоря о большем. С одной стороны это отличное качество верного мужа, но в то же время ужасное качество для его жены. Он прильнул к ней, зарылся мордой в белый мех, такой чистый в сравнении с его неприглядно-серой шерстью, и Морана двинулась вперед, как бы поддаваясь порыву стать ближе, однако ни тепла, ни желания не промелькнуло в короткий миг между его жестами и словами.

- Ах, слухи... - процедила Морана сквозь зубы и отстранилась, оставив без внимания попытку князя прикоснуться к ней.

Само упоминание чужих пересудов так раздражало, что слышать о них в очередной раз оскорблением хлестнуло по щекам. И даже если в слухах, долетевших до ушей князя, была доля истины, Морана не стремилась их опровергать и уж тем более оправдываться. Она прекрасно знала, как себя вести.

Снова повеяло холодом, хотя волчица не призывала магии, наоборот, знай Остроскал ее в той мере, о которой говорил, понял бы, что княгиня злится. Задушив резким жестом улыбку, она направилась в логово. "Что же он знает?" - думала, широким изящным шагом отмеряя путь до надежных стен.

Оказавшись внутри, Морана окинула разложенные куски оленины, приправленные соком спелых ягод и травами, вдохнула приятный аромат. Охотники по ее просьбе отобрали самые сочные части, чтобы порадовать князя после ратных подвигов. Так она им объяснила, утаив до банальности понятное желание сделать сытого мужа более сговорчивым.

Спокойно уложив хвойную ветвь рядом с подстилкой, словно хотела обозначить ценность подарка, - пусть на самом деле он не имел никакой важности, - она перевела взгляд ко входу. Часть поступающего в логово солнечного света заслонила широкоплечая фигура. Пожалуй, думала про себя волчица, таким князь и должен быть - восхищать, будоражить, внушать уверенность собратьям и страх врагам. Но если Остроскал и пытался внушить нечто подобное Моране, она не поддалась. У ее опасений не было оболочки смертного или того, кого с легкостью можно сделать смертным.

- Мне все равно на тех, кто говорит обо мне ложь, - сказала она, присаживаясь рядом с разложенными яствами. Слегка наклонилась, смыкая веки. Одна из соседок поделилась славным рецептом, и он придал мясу удивительный, интригующий аромат. - И дважды все равно на тех, кто их слушает. - Морана не хотела поддерживать его нападки. Остроскал не мог знать "все", а значит либо блефует, убедительно выставляя притворство за чистую монету, либо догадывается недостаточно. Не о "том". Волчица одарила его надменным взглядом, вздернув подбородок, и добавила с неприкрытым укором: - Я была о тебе лучшего мнения.

Она плавно провела лапой над угощениями и указала на место рядом.

- Присаживайся, раздели со мной завтрак, - сказала почти ласково. Губы тронула сдержанная улыбка. - Есть или не есть - дело твое, но, знай, мой князь: оставив пищу нетронутой, ты лишишься моего доверия. А значит и я тебе доверять не стану.

Это была игра, попытка взять "на слабо", если так будет угодно. Сама Морана прекрасно знала, что ни яда, ни специй, способных как либо навредить Остроскалу, в мясе нет. Дичь принесли доверенные охотники, она перекусила до того, как встречать хозяина земель, и превосходство над самоуверенным победоносным мужем растекалось в груди приторно-сладким медом. Раз ждет подвоха, пусть ощутит его напряжение в полной мере, и посмотрим кто кого.

- Хорошие из нас супруги, не правда ли? - произнесла волчица, смешок застыл  на губах, а улыбка все шире, на этот раз хитрее, коварнее, в полуприкрытых холодных глазах, очерченных черными ресницами, сосредоточились шалость и опасность. Морана бросала вызов и не стеснялась этого: - Может и правители не из лучших

Подпись автора

она голод и мор, пади на колени нрав холод и суров девы морены черная луна, вестница смерти плети нави княжна косы сети

смирилось и голову склонило заснуло в небе солнце Ярило на колыбели накрываясь белым маревом мёртвой станет на время земля

Морана заворожено смотрела, как исчезает мясо в оскаленной пасти, и задумалась о силе, что сдавит ее горло, если доводов окажется недостаточно или они не понравятся новоиспеченному князю. Но не успела она испытать крохотной части страха за свою жизнь и жизнь сына, как неожиданно для себя обеспокоилась другим - Остроскал без тени сомнения съел угощение. И, можно сказать, он нашел достаточно доводов предполагать, что отравы там нет. Не это ли подтверждает, что он знает Морану в той мере, о которой говорит? Волчица не могла понять вселяет ли его доверие поддержку или, наоборот, опасение. Он на самом деле верит ей? Или понадеялся на удачу, и она ему улыбнулась? А если это жест безрассудства и наивности. Князь таким быть не должен.

- Там мог быть яд. Или чарующее зелье, - сказала Морана со смесью возмущения и негодования и нахмурилась. - Не делай так больше. Ни с кем и никогда.

Фраза показалась наставнической, будто Остроскал был щенком, возомнившим себя умнее взрослого, однако придуманная Мораной игра показалась ей детской, разбившись о невозмутимую княжескую морду. И как же читать в нем хоть что-то, когда смотрит так безразлично-задумчиво, каменно и никакой-то в нем трещинки, чтоб подточить как следует. Ни испуга, ни злости за попытку обмануть - где-то Морана просчиталась и сама стала неуклюжим щенком. Она подхватила один кусок, важно поднялась и обошла Остроскала, а затем вальяжно и грациозно опустилась рядом, чуть завалившись на бок и вытянув лапы. Плечом задела его плечо, белый хвост, размашистым жестом опустился волку на круп и медленно соскользнул вниз.

- Хорошо. Что ты хочешь знать? - волчица не менее красочно расправилась с первым куском своей доли, демонстративно вгрызлась в плоть, не сводя с князя холодных глаз. Медленно разжевала и продолжила: - Я ослушалась тебя, Остроскал. Тебя и Совет. Уговорила Морошку пойти на болота, взяла пару воинов. Я знаю, что ты скажешь: нельзя идти маленьким отрядом в надежде, что нас не схватят, но Морошка знала дорогу, мы шли след в след и вернулись невредимыми. Пострадала только волчица, но я не хотела для нее таких последствий, думала, если предстану перед этим гадом ползучим, так он на мне и сосредоточится. А он взял да напал на Морошку, и кадавра на нее спустил. Но благодаря тому, что он отвлекся, я быстро разобралась с ним и привела сюда. - она слегка обнажила зубы в улыбке, как делала в исключительные моменты ликования и победы. - Брат Древних оказался довольно... Потешным.  - Повеселил он, пожалуй, знатно. Теперь Яробожьи долго будут его кости перемывать. - Я его клеймила, напоила Кровь-водой и оставила тебя дожидаться, хотя, видят боги, сама бы удавила поскорее.

Не солгала ни единым словом и утаила достаточно, оставляя место для любопытных вопросов. Все равно он их задаст и не ограничится банальным: "Почему"? - а у Мораны будет время подыскать к каждому ответ.

- Но, как видишь, не дождался, - волчица вздохнула, ухватила свое мясо еще раз и задумчиво прожевала, растягивая паузу, осторожно отмеряя слова, как если бы шла по мшистым болотным кочкам, зная, что неверный шаг тут же утянет в трясину. - Его... Освободила Морошка. Опоила стражника и... - Почему она это сделала, княгиня понятия не имела. Но упомянуть ее провинность следует, а позже искать оправдания. - Околдовал он ее, угрожал, уговорил - я не знаю, Остроскал. Говорю же, сама удивилась, когда увидела. Она бы и убежала с ним, не будь нас с Хельгой рядом. Как в бреду была. Но уговорили Морошку, а я... Пообещала, что мы ее не казним.

Подпись автора

она голод и мор, пади на колени нрав холод и суров девы морены черная луна, вестница смерти плети нави княжна косы сети

смирилось и голову склонило заснуло в небе солнце Ярило на колыбели накрываясь белым маревом мёртвой станет на время земля

Воины для Мораны стали привычным, пожалуй, обыденным обществом. Ей нравилась их гордая стать, впечатляло мужество и упорство, и пусть воины во многом уступают ведунам и прослыли теми ребятами, чей ум ушел в физическую силу, княгиня не сомневалась, когда выбрала для себя южный берег. Порой казалось, что ее характер, воля и толика самовлюбленности отлично срослись бы в шкуре яробожьей волчицы, а там, глядишь, не стала бы жертвой предрассудков.

- Плохо мне спалось, - призналась она тем же ласковым тоном, зубы воина к своей шее, словно ожерелье из жемчугов, примеряя. Морана следила внимательно, ловила жест, касание. "Не укусит же," - знала она, но мысль о вложенной в челюсти князя силе, немного взбудоражила. Незнакомое, но занятное чувство уязвимости растекалось по телу притягательным холодом и смешалось с известной уже податливостью, желанием побыть чуточку мягче, лояльнее, раствориться в запахах, звуках и чужом тепле. - Всю ночь о тебе думала. Как ты там? Когда вернешься? Надеюсь, твоя ночь была спокойнее... - Морана про себя посмеялась. Таких ли слов ожидал от нее Остроскал при встрече? Бедняга. Княгиня и сама уж не помнила, когда произносила нечто подобное по-настоящему. Она ткнулась прохладным носом в щеку волка на тот короткий миг, что он был рядом, и добавила, полуприкрыв глаза. - Осуждением мы ничего не решим. Я добыла черноуста, напомнила стае о настоящем враге, а какими методами - уже не важно. Никто же не умер.

Прозвучало резче, чем представлялось в голове, но Морана не поубавила строгости и решимости. Где вообще это видано, чтобы яробожьи волки, блюстители порядка и закона, упускали возможность поймать черноуста? Отмотать бы время назад да пойти на болота без Морошки: вот тогда была бы настоящая беда. Без Морошки, без ее запаха и голоса Викул бы не выбежал беззаботно на полянку. Как бы Морана его не презирала, а волк был умный, хитрый, и если бы не рыжий мех и не ласковое: "Месяц мой" - давно бы натравил на дружину своих прихвостней.

Другое дело: "Зачем вдруг княгине черноуст?". Не первый век воют с болотами, давно пора уяснить, что заразу не изничтожить под корень хотя бы потому, что такие, как Морана, - и она здраво это понимала. - или другие отчаявшиеся ведуны будут рваться к запретным знаниям. А ведунов не извести, как не пытайся - круглый год по обширному телу Чернолесья загораются жизни волчат, и половину из них возьмет под наставничество Мудрец.

Значит круговерть не остановить. Только терпеть. Или ломать. В первом Яробожьи, может, и сильные, но как-то все вторым кичатся. Вот и думай, за что зубы-то теперь скалят? За Морошку? За то, что разворошила, наконец, залежавшуюся гору трупов и завоняло? За то, что упустила? Хах. Хорошо-то они по поверхности осуждения выучились собирать...

Морана чуть сдвинулась, когда Остроскал поднялся, и изумленно вскинула брови, стоило волку нависнуть над ней. Кончиками дрогнувших ушей княгиня ощутила тепло его дыхания и, опешив, поддалась плавному жесту. Замешательство оцарапало ледяную броню самообладания. Что это? "Прошло полгода," - говорила себе Морана. Она смирилась, что Огнедара больше нет. Перед стаей и перед богами она имела право возродить в себе влечение к кому-то другому, но как же странно было признать, что этим другим однажды станет Остроскал. Чувствовал ли он ту же неловкость?

Только подумала, как неуместные для жеста слова окоротили невысказанный порыв. Морана натянуто улыбнулась и закатила глаза. Как будто что-то другое ожидала, а получила, как обычно.

- Оправдания подавай. Хорошо.

Она резко поднялась без предупреждения. Хлопнула воинская челюсть о белую сильную спину волчицы, и выскользнула Морана из-под князя мягким шагом. Ни одного мускула на морде больше не дрогнуло, холодной снаружи стала, будто близость мужа ей все равно что незнакомца. А в голове уже сотня оправданий в обход истиной цели складывались, но оттого не менее серьезные.

- Я княгиня и могу помиловать любого, если на то моя воля, - она обернулась, встала боком. - Я не убила его на болотах, чтобы он прочувствовал, что значит быть уязвимым, не властным над своей судьбой. Чтобы прошел через порицание и унижение - через все, на что он обрекал своих жертв. И Морошку в том числе. - Морана уверенно шагнула к князю, и магия ее, посеребрив воздух, ринулась вперед, легко окатила широкоплечую фигуру, словно погладила вьюжкой игривой. Не всерьез же ей Остроскалу вызов бросать. - Помиловала его, чтобы дать надежду, а потом забрать, переломать все кости, выморозить нутро, измельчить в труху. - процедила сквозь зубы. - Я помиловала его, потому что хотела сделать его жизнь хуже быстрой смерти. Чтобы шел и оглядывался,  зная, что есть сила пострашнее. И если не мы, то боги! Скажешь, жестоко? Да, жестоко, но он это заслужил, и что ты мне за это сделаешь? - не смотря на повышенный голос Морана оставалась невозмутимой, ледяной, морозной. Ее бесцветный взгляд, - как очерченныe черным хвойным лесом два заледенелые озера - впился в Остроскала. - А потом вмешался Можжевельник, стая затребовала смерти, и я согласилась. Знала, что слишком много желающих растащить его на куски, тебя не дожидаясь, поэтому оставила его подальше от всех, и если бы не Морошка...

Морана осеклась и тяжело выдохнула, стиснув пальцы и оцарапав когтями землю. "Тоже нашлась плутовка", - с досадой подумала княгиня. - "Сама по глупости дел натворила, а мне из шкуры вон лезь". Морошка не только черноуста отпустила, еще и стражника опоила. Целительница, у которой лекарство с доверием брали, в умениях не сомневались, на которую волки заглядывались да только возраста подходящего ждали, чтобы завоевать ее внимание. И что же получается? Если не казнят, то от учебы отстранят. Или изгонят. Морана с Хельгой могли бы похлопотать и отправить ее в Сумеречную стаю, там новую жизнь начать сможет. Помнится, раньше упрямилась, не хотела на север, а теперь туда одна дорога, если князь рассердится.

- Да что Морошка... Я не решала за тебя, а пообещала поговорить. Виновата она, дурочка... - Морана покачала головой и тут же вильнула с темы, потому что не одна целительница была виновата в побеге. Да, больше всех, однако были и другие: - Но если бы не стражи, которые там охраняли и которые потом ее рвать начали, а не черноуста, может и не сбежал бы змееныш. Я им Брата Древних, а они! Ты вместо того, чтобы с меня спрашивать, с воинами своими разбирайся.

Подпись автора

она голод и мор, пади на колени нрав холод и суров девы морены черная луна, вестница смерти плети нави княжна косы сети

смирилось и голову склонило заснуло в небе солнце Ярило на колыбели накрываясь белым маревом мёртвой станет на время земля