Месяц Маленьких Следов, 18 число, позднее утро
<< Кровь-река
"Надеюсь больше вас не увидеть". Наверное, это было не лучшее прощание.  Что ж, не всем открыты глубинные тайны ведовства, не каждый встречный будет в душе ученым, и точно не всякий захочет подолгу возиться с черноустом вместе с чужеродным волком. Морошка оставила о себе сильное впечатление, но Святодух спешил после ее буйства эмоций отстраниться и остыть.

Он поберег свой запас слов на день грядущий и разобрался с черноустом молча. Чтобы тот не учудил чего и не дал деру, мастер-ведун первым делом пробил его лапы, передние сковал друг о друга ледяным осколком, задние так же, и предпочел тащить пленного сам, не без труда вскинув его себе на спину.
Добравшись до мелководья Зарянки и сбросив поклажу, он все же нашел в себе долю сочувствия к живому существу. Черноуст был для него чуть меньше, чем белкой, чуть больше, чем полевой мышью, но что более значимо - он был ценным ресурсом. Поэтому Святодух тщательно осмотрел его раны, стоя по пятки в воде.
Загривок волка вроде уже и не кровоточил, но с каждой волной от него расходилось мутное пятно. Зубы… с ними ничего не поделаешь, вряд ли они отрастут, даже если напоить его кровью. На покалеченных лапах далеко не убежишь, их можно было бы и ослабить. Святодух шепнул заклинание, призывая лед растаять.

Удовлетворенный тем, что черноуст хотя бы просто был жив, да еще и в его полном распоряжении, ведун затащил его поглубже. Вонь болот сама себя не отмоет. Бросив его на безопасной глубине, он сам окунулся с головой. Пушистая шерсть слиплась и холодная вода стекала с щек ручьем. "Проклятые реки", - вздохнул он, купание было не самым приятным занятием, и явно не тем, чем он занимался бы в чужой компании, если бы сам не пропах мертвечиной.
Он глянул, чем тем временем занимался калека и соизволил поинтересоваться:
- Твое имя?
Было много вопросов, которые он хотел задать, и много сказаний проверить. Все же, впервые в жизни он видел черноуста живьем. Но в то же время его не отпускало странное ощущение нереальности происходящего, будто этот жалкий "черноуст", сам напросившийся ему в лапы, мог оказаться всего лишь сумасшедшим, а кадавр на Кровь-реке - стечением обстоятельств, и настоящий, грозный и страшный черноуст все еще где-то там, бродит вдоль берега.

Отредактировано Святодух (14.11.2024 07:59:31)

Хитрый. Он обещал быть "хорошим", в то время как даже не собирался сотрудничать. Святодух намотал себе на ус, что тот лишь притворяется послушным, но не спешил добиваться надлежащего ответа на свой вопрос. Для жестких методов было свое место и время, а река - она для питья и купания. Не хочет говорить тут - быть может, язык развяжется в более располагающей обстановке.
А до того, как черноуст будет с концами загнан в угол, стоило ждать подвоха в любой момент. И Святодух бдил, даже когда тонкая морда расползалась в улыбке, растягивая слова.

На этот раз речь волка оказалась очень даже связной и понятной, а значит, он что-то задумал. Однако как ни ищи между строк, было не ясно, чего он добивался.
Уверенный в том, что к нему не относятся ни гордыня, ни похоть, ни жадность, Святодух смекнул, что черноусту в жизни доступны были лишь темные краски. Ведун же видел в своей учине свет: тепло, заботу, защиту. У волков в природе было держаться друг друга, помогать и оберегать. Не без урода в семье - выходит, вся семья должна отвечать за грех одного урода, а за великого урода отвечать будет весь волчий род - так, по мнению черноуста, считали боги. Но что он знал о богах, этот сумасшедший.
И вот он уже очерняет устами алого мастера, приписывая ему змееватость, когда сам извивается что гадюка. Святодух прижал уши и поморщил нос, выражая протест. У него был свой грех за душой, но не настолько вычурный, и скорбь его предназначалась не себе - или так ему хотелось думать?

К внезапной атаке он был готов в любую секунду, и приближение пленника не сдвинуло его с места ни на полшага. Зато от рьяных слов задергалось ухо, и по телу прошел неудержимый разряд. Услышать Слово, собственными ушами, прямо сейчас - так волнительно, почему нет? Но не будь подвоха, скользкий волк бы не предлагал. "Коварный", - надул губы Святодух от того, что собственная неуверенность перекрыла ему заманчивую возможность. Узнать то, о чем в стае не смеют даже перешептываться... Что если само звучание Слова перевернет его сознание? Вздор, Мастер бы высек ученика за саму мысль.
Загулявшая по телу дрожь наконец заставила его склонить морду набок и как следует отряхнуться. После этого возбуждение поутихло.

- Убей свой запах, потом подходи.
На деле смрад спутника уже почти не беспокоил Святодуха, он с неприятцей подметил, что становился к этой вони все терпимее. И потому поспешил отстраниться.
- Ты, дескать, первый, кому боги рассказали бы свои намерения, - даже плоская интонация передавала абсурд, излишне было иронизировать. - Но проклят жаждой крови ты, а не "жадный змей".
Святодух торжествующе качнул головой, мол, что на это скажешь, подлец?

- Забылся?
Черноуст не обращал почти никакого внимания на свои раны, осмелев достаточно, чтобы скалиться. Тогда Святодух задумался, а не должно ли это вызывать беспокойство. Может, покладистый волчок просто насмехается, и призвать нормального кадавра ему ничего не стоит, даже когда лапы истекали кровью.
Одно было точно, если он доберется до жил Святодуха и восстановит силы, то ведун быстро потеряет свое главенство, по сути создав на территории стаи опасное чудовище.

Но под лапой не было усмиряющих ошейников, сегодня все происходило так спонтанно. Из оружия была лишь магия колдовства и магия слов. Не припомни Святодух о жажде, гляди, черноуст бы и не зверел, так может, все это просто блеф?

- Если бы мог, ты бы уже испил моей крови. Или я не прав?
Опасаясь, что слова будут лишь подначивать черноуста, Святодух медленно пятился, увеличивая дистанцию. И то ли расстояние, то ли сам факт, что жалкое создание пришло на Кровь-реку словно искать своей смерти, заставляло его чувствовать себя в безопасности.
- Что приносит удовлетворение, вкус крови или страдания собратьев? Жажда утоляется или разгорается сильнее с каждой жертвой? Словами или делом, я все это выясню.
Тем временем вопросов становилось все больше - как скупать, чем кормить, как назвать, будто ведун заводил волчонка, а не подопытного. Но поскольку пленный не спешил приручаться, привязанностью между ними и не пахло.
Святодух по мановению хвоста создал высокую волну и накрыл черноуста с головой. "Будем считать, что он чистый". Далее по списку - заточить и исследовать. Но где, в собственном логове? Мастер был не готов сознаться волхвам в своем самовольном и, честно говоря, необдуманном поступке. Значит, нужно было обустроить свое логово и держать пленника голодным, пока он совсем не ослабнет и не будет представлять малейшей угрозы.

Черноуст умел обращаться со словами так, что они дразнили Святодуха - медленно, протяжно и мучительно долго. С таким собеседником невозможно было перейти сразу к сути, нельзя говорить по существу. Нет, он обязан был возмутить своим голосом воображение ведуна, описать ему желанную сцену, зацепить самое сокровенное. И он знал это сокровенное в полной мере.
Смотреть в глаза тому, кого не считаешь за равного, было на удивление просто - будто не имело вовсе никакого значения, что черноуст увидит на морде Святодуха. Но стоило слабому показать, что он замечает непозволительно много, серый сглотнул слюну. Заметил ли черноуст, что мастер и впрямь прикоснулся к жажде, увидел ли он все его желания и стремления? Святодух почувствовал себя беззащитным, и его защитой могла стать лишь злость.
Но не выкалывать же пленнику глаза, тот пострадал и так, это помешает чистоте эксперимента. Святодух отрешенно кивнул на берег:
- На выход.
А выбравшись из воды, он подскочил к ближайшему дереву, срывая ворох широких листьев, и при помощи магии прижал их к глазам черноуста, рискованно проводя хвостом ему по носу:
- Иди на запах, глаза не открывать, иначе их лишишься.
Чужак не должен знать тропы Сумеречной стаи, не должен разбираться, что к чему. Этот слабый, идеальный для исследования черноуст должен навсегда потеряться в сумеречных землях.

Святодух с искрой безумия выдвинулся в сторону своего логова, старательно принюхиваясь по пути - было бы очень неловко сейчас наткнуться на кого-то из стаи, нужно двигаться быстро, тихо и расчетливо.
>> Логово Святодуха

Отредактировано Святодух (23.11.2024 04:16:12)

Переход из Кровь-реки.
  Нужно уже довести начатое до конца. Хуже всего в понимании Беса оставлять ситуацию подвешенной, не решенной до конца. Когда появившийся осадок из души не выскребли, а оставили там тухнуть и валяться до лучших времен, которые с большой вероятностью не наступят. Когда начнется «надо было ответить вот так, и тогда все было бы по-другому, и все были бы счастливы», но по большому счету ничего бы не изменилось от другой оболочки тех же слов.

  Ее обида ярко рисовалась на всем силуэте. Надо же, задели ее, а потом уткнули в то, что она неправильно поняла и подняла свои болячки на поверхность, добавляя шанса их вскрыть и занести заразы. А теперь, видать в качестве защитной реакции перекидывает это звание «обиженки» на других. Пытаясь манипулировать обвинениями и помыкать Бесовыми чувствами. В итоге доходя до того, что оба обиделись и ежовыми иголками плюнули друг в друга. Из-за чего? Из-за неправильно понятых слов, естественно.

  Но, все же, несмотря на всю эту заварушку оставалось только разогнать нависшие над головами тучи. Нагоняя свою знакомую и не имея в интонации голоса упрека или чего бы там ни было еще, Бес слегка замедлился.
— Ты имеешь право на что угодно, ровно также, как и я. Просто не будем переводить слова в наставления и журить потом друг друга за разрозненность во мнениях, – Сложно было правильно найти способ к примирению. Пусть и открытым конфликтом это назвать можно было только с натяжкой. Бес умолчал про обиды и все в этом роде, мол, пусть думает, как ей самой угодно. Теперь еще тянуть что-то про «да не обиделся я» будет излишком, который как раз и может стать частью того самого осадка. И пусть обиды действительно не было с его стороны, но она просвечивалась с обратной. — Как услышала – так ответила. А я потом скорректировал, поддавшись общей атмосфере и добавляя градуса к диалогу. И я не виню тебя за эмоции и все из них вытекающее. Лишь высказался, дабы ты заочно не приписала меня к объекту всеобщей ненависти просто потому что я других взглядов, – Волк пожал плечами, почти сравниваясь с Мерьк и двигаясь лишь на пол корпуса позади, когда они почти достигли точки назначения.

  Таки интересно, что она там надумала себе. Конечно, Бес всю ее историю не знал, но отложил в памяти роль кровопийц в ней. У многих они так или иначе занимали роль худших фигур и это в конце концов начинало раздражать. Когда-то должна измениться эта тенденция, и, кажется, без его непосредственного участия не обойдется.

  Странно, как она отнеслась к тому, что ее власть и в грош не поставили. Пыталась ли она за счет нее самоутвердиться – не сейчас думать. Впрочем, чего еще ожидать от свободолюбивых, никак не связанных с ее стаей и ей неподвластных. Манипуляция с помощью этого не сработала, но и пользоваться этим резона не было. В любом случае, Бес не собирается ни винить, ни оправдываться. Теперь осталось только нормально продолжать диалог, когда они уже пришли на место.
— Сойдемся на нейтралитете. Извини, что задел сложную тему и дал повод для двоякого понимания, – Довольно кратко, словно отзеркаливая ее сухость. Не хотелось, очень. Признаться честно, Бес никогда прежде не извинялся ни перед кем. Не было нужды или смысла, в основном. Ему тяжело было произносить это противное слово, но без него жгучая тварь, распоясавшаяся внутри Мерьк бы не успокоилась. Началось бы там потом «я извинилась, а тебе вообще по барабану» и тому подобное. Легче было сказать для галочки, пусть малая доля искренности в фразе и была. Он не считал себя корнем зла, но не понимал, чего ей в жизни не хватает. — И я не говорил, что ты мне неприятна. Лишь уточнил, что необязательно абсолютно всегда смотреть с позиции лидера. Не спорю, что этого ждут и требуют, но по тебе видно, что ты делаешь это на автомате, а не по воле чувств.

  Ладно, на этом можно и прекратить весь этот незапланированный балаган. Возможно, сейчас он снова тыкнул ее мордой в правду и дал повод для новой волны негодования от разбитой стены к шаткой личности, но он надеялся, что она просто отметит это для себя.
— Иногда побудь собой, без обязательств. Думаю, тебе это тоже не чуждо, – Уточнил юноша, намекая то ли на начало беседы, то ли на их прошлые встречи, когда она еще не стала Верховной. Ходить по краю не хотелось, но казалось, что каждое слово рискует стать точкой невозврата. Слишком серьезное отношение ко всему подряд – тоже вредит, и вредит очень даже сильно.

  Тронуть ее, как оказалось, было очень просто. Пусть и пыталась казаться непробиваемой, но кусало ее чуть ли не каждое слово. С такими как с резкой магией или нечистью, либо деликатно, либо никак. Но, не привыкший к подобным закидонам Бес был резок даже в своей мягкой версии. Его обычно мало волновали чужие тараканы, а иногда это вредно. Сейчас же он подумал, что его слова не слишком требуют конкретных ответов и просто будут выслушаны, пусть и не услышаны.

  Черно-серый остановился чуть позади волчицы, наблюдая за ее дальнейшими действиями. Ему уже пора бы уходить, ведь тратить время на дорогу еще придется, но пока что его держала неопределенность.
— Ты же говорила про охоту, а тут перешла к рыбалке? – Поинтересовался он спокойным будничным тоном. Развеялся слегка, вернул в голос незатейливую смешинку. Пока что просто наблюдал. Отвлекся только на шорох, который краем уха заметил где-то не слишком далеко от себя. Не придал ему должного значения, правда. И в этом, кажется, могла быть ошибка. Обычно привыкший проверять всех и вся, тут был сосредоточен на исходе ситуации с видимой проблемой.

Подпись автора

Замираю над сопкой, над скалой отвесной
Сиянье, вырезанное в ткани небесной
Найдёшь легко наощупь – пустота меня плотней
Давай договоримся: будь со мной аккуратней.

Я так тебе откроюсь, распорю все швы – смотри
Каждый, кто зашивал меня, забыл что-то внутри
Ты просто будь стерилен, когда погружаешься
Давай посмотрим вместе, как ты облажаешься, и я останусь...
Тебе кажется.

  Снизошла благодать до земного народа. Стоило ли так корчиться и кривиться ради того, чтобы не разрушить тонкую связь, установленную за несколько недолговременных встреч. И ведь за место того, чтобы со спокойной душой пробежаться по следам волчицы и по воле ее величества поглазеть на окружающие сплетения деревьев, приходилось тяготиться мыслями, как правильно извернуть слова и не раздавить все моральные канальца.

  Будь активен дух, заключенный в клетке из ребер и черепной коробки, он бы уже пылал во всей красе, трубя о глупости своего носителя. Разрушительная сила, которая им поощрялась могла бы запросто очернить округу и всех живых существ по близости, не могла быть выпущена просто так. И из-за чего? Из-за простого желания внушить правильность своего мнения. То притворство и вынужденная сдержанность зверя разрывала изнутри, ведь он сам, осознанно шел в разброс со своими истинными желаниями. Первобытными эмоциями, состоящими только из негатива и основанные на слепой собственной выгоде от сегодняшнего момента. Отсутствие мысли о том, что последствия эту выгоду уничтожат.

  Бес слегка насупился, почувствовав, что его собеседница еще сильнее проваливается в себя. Ее уверенность в собственной скованности поражала, вызывала приступы клаустрофобии от вымышленных рамок. Но когда знать не знаешь о подробностях – сложно в полной мере оценить, оправдано ли ее поведение. Среди тех, с кем Карамора вынужден водиться не нашлось таких, кто страдает от собственной власти. А она, кажется, только и делает, что о нее спотыкается. Сам он, получив новую дозу дозволенности стал выкручиваться из трясины, в которую сулила затолкнуть новая должность. Его отношение к посту иное, не потребительское, а импровизированное.

  Он не ответил на ее горькую фразу. Она лишь ударила его в широкую грудь, заставив пошатнуться, но не сделать ни одного шага. Переубеждать – не его задача. Стоит лишь взглянуть, что станет дальше при такой позиции. Все же, будем надеяться, она знает, что делает или хотя бы имеет представление о том, куда идет. «Сожалею» – да не сожалеет он, ни разу. И себя на ее место не ставит, лишь зная, что поступил бы по-другому. Только не понимает, как можно не иметь прав на банальщину вроде вышесказанного. Видать, сама к тому не слишком стремится.

  Признаться, то самое Бесово «позволь», на него же самого в полной мере не распространялось. Узнать только любой части его окружения о куче личностей, куче его подводных камней, сокрытой жизни на несколько берегов, о Грасе, в конце концов. Он состоит из ограничений, из выверенных шагов и обдуманных действий. Из придушенной импульсивности и сплошной фальши, которой наполнен весь его силуэт. Сдери с него шкуру – и там он не какой-то черный с кривыми полосами, а небось весь рыжий, как лисица, еще и пораженный бешенством. И речь его, куда не было позволено добраться лжи настолько двусмысленная, что сойдет за ложь запросто. Но продолжать жить нужно даже с тем, что имеешь. Пусть это все прах и тлен, но их нужно разворачивать в свою пользу.

  Поддерживать резко потемневшее настроение разговора в план не входило. Повесивший по сторонам уши Бес спустя секунду встрепенулся, приосанился и с чистым интересом посмотрел на Мерьк по-новому. Как будто получил новую дозу воодушевленности, присущей молодому народу.
— Зачем-то придумали отдельное название. Видать слов было мало, вот и наградили рыбу новым способом охоты, – Более легко, чем раньше выдалась фраза. Ровная такая, как будто до нее ничего не было. Скрывать произошедшее смысла не виделось, но и зацикливаться на нем тоже. Прозвучало типа шутки, для разрядки воздуха вокруг. Ведь на моментный срыв волчицы словесной реакции не последовало. Он только отметил для себя, запомнил детали, отложил в дальний уголок. Стало неприятно от того, как знакомо. Слишком много схожестей.

  В сердце закралось что-то типа ожидания толчка со спины. Странно, ведь Мерьк не выглядела так, словно замышляет сегодняшней ночью убийства. И почему-то, сперва, только она закралась в мысли как возможный источник угрозы. Бес лишь пересилив себя не осмотрелся по сторонам, но покрутил ушами в разные стороны, припомнив злополучный шумок минуту назад.
— Я ел рыбу, но не в готовом виде. В качестве деликатесов я предпочитаю нечто иное…– Только успел произнести фразу, как все закрутилось. Мерьк метнулась в сторону, а пятнистое нечто очутилось на ее месте прямиком перед Бесом. Хорошо, что мгновением ранее он не позволил себе подступить ближе. Его наоборот заставил шатнуться заряд магического огня или его подобия. Сто пудов, не появись там кошка – он полетел бы в Беса. — Ну, вроде такого...! – Закончил начатую фразу волк, намекая на новую гостью.

  Они столкнулись взглядами, пока их друг от друга отделяло лишь небольшое расстояние. Лишенная рассудка кошка огромными, стеклянными глазами смотрела непостоянно, бегая взглядом рвано и быстро. Всей своей сутью показывала только открытую агрессию, никак не подобающую ее здравомыслящим родственницам. Бес же опустил голову со своего обычного положения и уставился на нее не моргая. Черный гребень на загривке стал еще больше, продлился прямиком до хвоста. Он услышал предупреждение от своей союзницы, кивнул и быстро понял, что рваться в ближнюю атаку нет смысла. Он только угробит самого себя. Бес знал, что его в свое время уже опознали, но пошла ли та молва дальше – не думал. Сейчас не тот момент, когда стоит задумываться о теориях. А потому…
— «Просыпайся.» – Мысленно приказал волк задушенной сущи у себя внутри. Как никогда не вовремя успокоенный Грас мигом пришел в сознание, только почуяв запах жареного. По понятным причинам раздраженный, он стал бы работать в разы лучше.

  Волшба вместе с горячей кровью хлынула по венам. Хоть когда-то можно было благодарить благословившего его Бога за данную им силу. Потребовалась доля секунды на то, чтобы шерсть на груди сперва заискрилась голубым, а потом на ней отразилась изогнутая зубастая улыбка и сощуренные глаза. В тот же миг под лапами кошки завилась тонкая, похожая на струну нить, вытянувшаяся на достаточную длину для хлесткого удара. Она изогнулась, направляемая лапой и чутким взглядом хозяина и как кнутом ударила по переносице и глазам жертвы. Мол, нечего пялиться. Почти сразу после, пока потерявшая бдительность кошка дернулась, струна зацепилась за нее и змеей поднялась сперва по крупным лапам, а потом захватила в своих кольцах грудь и шею. Бес вонзил черные когти в лесную подстилку, а повиновавшаяся ему шипастая тетива голубого оттенка сжала в своих объятиях безумную хищницу, почти отрывая ту от земли.

  Не сказать, что это мигом убило бы ее. Лишь обездвижит на время и убавит пыла и оставшихся сил. Надеяться на адекватность хищницы не приходилось: ей уже никогда не увидеть сего бела света без пелены болезни, которая и не целительскому глазу была ясно видна. Оставалось только великодушно избавить ее от страданий и в самой меньшей мере отомстить за вторжение в ночную прогулку.
— Давай еще, пока она не дергается! – Окликнул Бес волчицу, подсчитывая время для следующей атаки, если та понадобится. Струна вещь безусловно хорошая, но куда быстрее справились бы другие заклинания из богатого арсенала. А пока, дабы на первых порах отсечь возможность беспорядочной атаки, стоило лишить ее части сил.

Подпись автора

Замираю над сопкой, над скалой отвесной
Сиянье, вырезанное в ткани небесной
Найдёшь легко наощупь – пустота меня плотней
Давай договоримся: будь со мной аккуратней.

Я так тебе откроюсь, распорю все швы – смотри
Каждый, кто зашивал меня, забыл что-то внутри
Ты просто будь стерилен, когда погружаешься
Давай посмотрим вместе, как ты облажаешься, и я останусь...
Тебе кажется.

  Грязно играет жизнь, заставляя и всех своих созданий уподобляться ей. Кому-то она благосклонно дарит все: здоровье, силу, счастливую судьбу. Кого-то она бережет как зеницу ока и делает из этого создания святого. Но другим же достаются лишь объедки. Объедки в виде постоянных болезней, слабости и неудач. Смотрит на таких, называя их убогими и смеется ехидно, как ведьма над куколкой вуду, вонзая новую иглу прямо в сердце. Делит на венценосных и отребье, которые должны, обязаны соперничать друг с другом. Просто за свое существование бороться, потому что не похожи друг на друга и каждый гнет свою истину. А есть и такие, кто жил хорошо, стабильно, не тужил и не сопротивлялся воле своей судьбы. Год за годом встречая и провожая, не думая о том, что одним жестом, по одной прихоти что-то может сломаться. И она не ожидала. Наверняка не думала даже о том, что когда-то впадет в беспамятство. Красивая, ладная. Изящная, как все ее сородичи. Теперь, когда она наскучила жизни превратилась в изломанную слепую игрушку. Свалялась, потеряла рассудок. Отмахнулись от нее, выбрав на рандом и наградив болячкой, от которой не избавиться. И хрустнула тогда не только ее шея.

  Бес смирно наблюдал за скромной кончиной, до последнего удерживая уже лишившееся дыхания тело на месте. Переливающаяся в темноте струна сминала худое тело, пока два силуэта под контролем Мерьк отправляли рысь в быстрое путешествие в Навь. Она, кажется, уже и не стремилась цепляться, просто смирилась. Как будто рассудок к ней вернулся на секунду в самый последний момент. Однако, теперь она в какой-то мере свободна.

  После же завершенного дела, нить опустила кошку на землю, плавно освободив ту от своих оков и медленно растворяясь в воздухе.
— Лучше бы ты использовал свою способность с более ценными экземплярами, – Не собираясь сдерживаться от комментариев пророкотал Грас в одно ухо, лишь покачиваясь языками пламени на груди своего обладателя. Однако, тот образ тоже стремительно тускнел за отсутствием питания магической энергией. Искрясь и словно впитываясь в густую шерсть он растворялся. — А эту забери, очередной будет, – Продолжил он, навязчиво маяча в голове. Даже чувствовалось это давление.

  И все вдруг притихло. Тени, сгустившиеся вокруг них словно рассеивались, оставляя только ту часть себя, которой управляла Мерьк. Лес снова затих, хотя вроде бы только что нагнетающе гудел. Либо, так только показалось. Снова вернулось на круги своя время, протекая так же медленно, а не летя вместе с событиями.
— Тогда отойдем выше по реке, там с большей вероятностью никто не увидит ни дыма, ни огня, – Приосанившись, расправив плечи и обратив внимательный взгляд на собеседницу произнес волк. — Чтоб вопросов лишних не было, – Добавил он, предупреждая возможный вопрос. Не сказать, чтобы он заботился о конфиденциальности волчицы, скорее переживал за себя. Не каждый день встречаются в лесу волки, жгущие костер, который пахнет паленой шерстью и мясом. Особенно около стайных границ.

  Черно-серый встряхнулся, скидывая с себя оставшиеся искорки и прогоняя сущность поглубже в грудину. Показался? Молодец, иди тусуйся в одиночестве обратно.
— Что значит отойдем? Карамора, ты в себе? – Возразил Птиц, болюче пихая в ребра изнутри. Мол, проснись, упускаешь же трофей.
— Мне не нужна убиенная в бреду, – Едва ли слышно, себе под нос пробурчал юноша, специально комкая слова. С такого расстояния, что разделяло их сейчас с Мерьк, он надеялся, что та не разберет. Да и…если разберет – не столь важно.
— В моралисты заделался, значит? Скажи это всем остальным, которые лежат на болоте, – Хохотнул Грас, как будто с насмешкой. — Не пытайся казаться ей правильным, это слишком хрупкая маска, которая тебе не подходит.

  Волк нахмурился, прикусывая собственный язык. Не собирался он разговаривать сам с собой в присутствии посторонних. Завернул уши назад, отдавая внимание волчице и упираясь в нее взглядом. Потом взглянул на рысь, которую струна подтащила ближе к его лапам. Потом – снова на Мерьк.
— Жаль осознавать, что она здесь не одна такая, скорее всего, – Обратился он к черной, что отвернулась от него несколькими минутами ранее. — От переносчиков конечно тоже могла заразиться, и это было бы чуть лучше, – Действительно лучше, чем осознавать, что в округе может бродить еще парочка подобных…ходячих мертвецов. Надо ли думать о том, что они могли уже сгинуть своей смертью.

  Наблюдая временное бездействие, которое тратилось на созерцание водных пейзажей, Бес только потоптался на месте, еще раз оглядывая убиенную. Со вздохом, от перевернул ту носом так, чтобы загривок оказался сверху и прихватил зубами, поднимая обмякшее и еще не успевшее остыть тело с земли. Так было меньше шансов вкусить ядовитой слюны и самому превратиться в эдакое подобие живого кадавра. Как помнилось, не только через кровь можно было подхватить эту хворь, которой можно заболеть лишь раз в жизни. Роста волка хватило, чтобы вытянувшаяся кошка почти не касалась земли, лишь задние лапы будут слегка волочиться. Так ее будет просто перенести в другое место, пусть эта задачка и не будет самой легкой из всех. Несмотря на свою худощавость, она все еще оставалась довольно увесистой.

— «Стоит чесануть болота, подобные частенько туда прутся» – Промелькнула мысль, которая стала еще одной маленькой деталью в пунктах плана на оставшуюся ночь. А пока, не теряя даром времени, Бес двинулся вверх по реке, не отходя далеко от ее каменистого берега. Предварительно, он произнес звук, чем-то похожий то ли на сжатое «в путь», то ли это была импровизация с простого «му». Хоть как-то обратить внимание на себя надо, даже если Мерьк упорно не хочет смотреть в сторону своего спутника. Впрочем, далеко уходить все равно не потребовалось бы, граница еще ранее не брезжила в поле зрения, а теперь и запах их затеряется среди смол и хвои. Уже через несколько минут довольно широкого шага, путь вывел на мелькнувшую в стороне полянку, вокруг которой расступались деревья. Решив, что это место и будет хорошим местом для уничтожения больного тела, Бес остановился на нем, дожидаясь волчицу и параллельно с этим опуская рысь на землю перед собой.

Подпись автора

Замираю над сопкой, над скалой отвесной
Сиянье, вырезанное в ткани небесной
Найдёшь легко наощупь – пустота меня плотней
Давай договоримся: будь со мной аккуратней.

Я так тебе откроюсь, распорю все швы – смотри
Каждый, кто зашивал меня, забыл что-то внутри
Ты просто будь стерилен, когда погружаешься
Давай посмотрим вместе, как ты облажаешься, и я останусь...
Тебе кажется.

  И даже если имеет место быть теория, что зараженных может быть в разы больше – то не нырять с головой в омут и думать о худшем стало бы самым успешным вариантом из всех. Даже если придерживаться теории, что вся жизнь такая противная дурь, в которой нет ничего хорошего – то явно не до безумства. Куда ближе была позиция более нейтральная, этакая реалистичная. Поэтому, беря в пример тех же заболевших – их не полчища, а лишь жалкие куски, разбросанные по территории и уже наверняка живые только наполовину. И в это верилось. Та же история и с участью Черноустов держалась в голове уже некоторое количество времени. Правда вслух это все сказано сейчас не будет.

  Удобно, когда рядом с тобой существуют те, кто может влиять на какую-то часть общества. Удобно иметь с ними связи, удобно и несомненно выгодно. И пусть выгода не идет в одну сторону, свою пользу миру тоже нужно приносить. И он приносит. Теперь же, будучи осведомленными о происходящем на нейтральных землях, молва может пройти и дальше. Так что…в ближайшее время на свободных территориях ожидаются осадки в виде Сумеречников. Хотелось бы, чтобы это
тоже принесло пользу.

  Так предостерегла, словно в маму мигом превратилась. Мол, туда не ходи, этого не делай, в это не лезь, а то потом расхлебывать всей семьей. Забавно, что в полной мере Бесу такое неведомо. Ему что и говорили – так это не убейся и по желанию до рассвета к Скелету заявись. Приставка же к первому «не убей», логично звучащая от большей части общества и вовсе не использовалась. Хотя, если так подумать, то и все эти наставления были пустым звуком, который и для говоривших ничего не значил. А так…послушается Бес, чего уж говорить. И даже не потому, что угроза бродит, не потому, что она сказала, а потому что делать по большому счету ему тут нечего. Но уж спасибо, что озвучили.

  Поляна и ее окрестности спустя время лишились некоторого запаса сухих веток, палок, пучков травы и парочки полотен бересты с ближайшего валежника. Так сказать, подчистили округу от мешающих проходу элементов лесного декора. Собранное свалилось в кучу подальше от живых деревьев, а уже через некоторое время багрело ржавыми языками пламени, что жадно поглощало предоставленное ему яство. Трещит еловой смолой, как будто бурча что-то себе под нос, кидается небрежными искрами в разные стороны, которые тут же темнеют и погасают, едва ли успев коснуться земли. «Хорошо горит» – сказали бы заядлые любители посиделок у костра по своей нестареющей классике. А вокруг в безветрии плавал запашок паленой шерсти, который мало с чем можно спутать. Уже растворяющийся, но все еще режущий глотку. Хорошо известный боевым ведунам, владеющим огнем как главным оружием. А, быть может, и воинам, которые в силах догадаться о возможности всадить горящий кол кому-нибудь в бок. Наверное, в силах.

  В непонятно куда смотрящих глазах отражалась красная бестия пламени. Он смотрел словно в пустоту, сквозь импровизированный алтарь и дальше – в темные чащи леса. С появлением источника света вокруг стало еще темнее. Тени только плясали по стволам, уходящим в небо, прятались за ними и выглядывали, хихикая. Где-то выла нечисть, блуждая без цели и пути, зауныло так, обреченно. Запертая и понимающая свое положение. Булькала пробужденная светом огня горлица, мешаясь с другими голосами и уверяя в живости леса даже ночью.
— Пожалуй. Сделав крюк таки дойду туда, куда должен был попасть еще пару часов тому назад, – Немного погодя, создавая неумышленную странную паузу ответил волк. С выдохом, как будто не очень хотел. С другой стороны, можно было спихнуть это все на усталость. Таки неизвестно, чем был занят волк до этой встречи. Вроде и было что-то, но подробнее – нет-нет. Быть может, и у него порой кончается энергия. Или запас социальных сил.

  Самое время для обратного пути. Костер, спустя долгое ожидание, уже собирался гаснуть, больше тлел, чем искрился, не пыхал жаром и подпускал прохладу ближе. Это предвещало скорую разлуку, которой следовало случиться еще долгие часы назад. Все же, никто не знал, что так выйдет. Никто не ведал, куда приведет диалог. Но и жалеть о ней не хотелось. Совесть не грызла, не мучила. То ли забитая, то ли отсутствующая. Да и за что бы? Точки расставлены, понимание возвращено. Надо было гордиться способностями сперва запутать, потом объяснить, а потом и вовсе, выйти на прошлую волну, которая не будет гладить против шерсти никого из них.

  Задумался было Бес, почему волчица так…неравнодушно отреагировала на смерть кошки. Может, у нее к волчьему народу вынужденная терпимость, а остальной неразумный бестиарий ближе к сердцу? Все же, у него все было с этим проще. Разгоралась в груди агрессия к тем, кто к нему сам полез с оскалом. Пусть даже и здоровым, но на зло он ответит злом. Потому что давненько понял, что пытаться вести диалог с тем, кто словами не ответит, да еще и кусаться лезет – гиблая затея. Сил и нервов не стоит. Мерьк поступила благородно, завуалированно извинилась и облегчила страдания, но тем самым выбила из колеи, заставив как-то странно на нее взглянуть в этот момент. Словно тоска ее брала за поступок, который была вынуждена совершить. Лишняя тоска.

  В конце концов дождавшись окончания нежданного ужина, на который двум представителям хищного вида осталось только смотреть, стало быть пора и отчаливать. Символизировала накрывающая темнота о надобности продолжения пути, а место останется лишь памятью, с большим черным пятном по середине.
— Ладно, пора уже, – Констатировал Бес факт спустя долгие минуты молчания, а сам поднялся с земли и задержал взгляд на Мерьк, когда уже двигался ближе к деревьям. Речь с хрипотцой, что пришлось прокашляться. В интонации кусочек тоски от настроения волчицы, недавно позаимствованный. Не отражающийся сильно, лишь привкусом, на корне языка. — Выдвигаться обратно, – Добавил он. Повернутая назад голова и испытывающий, слегка потускневший взгляд символизировали об ожидании. Даже не ответа, а действия. Потому что подумавший адекватной частью себя волк не оставит в одиночестве знакомую, пусть даже та и хотела шмальнуть в него магией. Тем более ночью, тем более после произошедшего. — Я провожу тебя до границы.

Авторы высказались, теперь они пусты.

Подпись автора

Замираю над сопкой, над скалой отвесной
Сиянье, вырезанное в ткани небесной
Найдёшь легко наощупь – пустота меня плотней
Давай договоримся: будь со мной аккуратней.

Я так тебе откроюсь, распорю все швы – смотри
Каждый, кто зашивал меня, забыл что-то внутри
Ты просто будь стерилен, когда погружаешься
Давай посмотрим вместе, как ты облажаешься, и я останусь...
Тебе кажется.

15-е число месяца Благословения.
  Сегодня Кровь-река была особенно бодрящей. Ее воды окутывали тело так старательно, что ненароком можно было подумать о благосклонности Чернобога к черноусту, будто тот готов принять кровопийцу в свои владения с распростертыми объятиями. Однако, сам кровопийца пока не планировал изучать подземные владения, ему хватало того, что не скрывалось от света уходящего солнца.

  Закат накатывался на лес резво, утаскивая с собой последнее тепло и предвещая холодную осеннюю ночь. И когда сильные лапы вынесли молодое тело на берег, волк мог в большей мере почувствовать отголоски надвигающихся заморозков. Раскидав алые капли воды в стороны, Карамора стал похож на взъерошенного ежа, однако, не потерявшего ни капли своей былой привлекательности. Он обернулся назад, дабы убедиться в наличии Эшпая рядом, а после продолжил путь вдоль русла кровавой реки, переходя в рысь.

  В последнее время душа не радовала его светлым расположением духа, но Бес старался не отчаиваться и хвататься за каждую из положительных эмоций, что теплились в его груди. За нескончаемыми бедами и печалью, что мелкими крупицами резали по сердцу, волк не замечал, как теряет и радость к жизни. Все казалось ему настолько по-взрослому угрюмым, что иногда становилось страшно. Впрочем, не он один замечал в себе изменения: его друг после ухода из стаи стал чаще находиться рядом, лучше видеть эмоции и трактовать их до того правильно, что Бес иногда задумывался о наличии у него телепатических способностей. Вот и сейчас, назначенная прогулка была инициативой Эшпая, который помимо того, что вытащил из логова Карамору, еще и по всей видимости вызволил Маву, к которой, собственно, они держали путь.

  Однако, помимо мыслей о задании, данном Мораной, Карамору заботила и еще одна мысль. На этот раз она была именно его, собственной. И очень больной. С того момента, как Бес стал черноустом, он словно бы пошел вразброд с самой своей сутью. Ему приходилось еще больше скрываться и больше врать. Недоговаривать, увиливать. И если раньше он делал это так, что ходил по лезвию между правдой и тайной, которую справедливости ради стоило бы хранить во благо окружающих, то теперь эта правда теряла смысл. Он сплетался изо лжи так, что сам начинал себе верить. А что было хуже всего перечисленного – ему это нравилось. А если ему нравилась ложь – он переставал отличаться от любого из отбросов Клана. И это понравилось бы двум личностям: Змию и Грасу. Только вот если первый еще не знал, то Грас был свидетелем каждой мысли. И становился сильнее, питаясь этим бредом.

  И, не выдерживая войны с самим собой и собственными мыслями, Карамора решился на тот шаг, которого когда-то опасался. Возможно, именно из-за этого сегодня был темнее тучи, что даже глаза потеряли свою яркость и только тлели в надвигающейся ночи. Солнце закатывалось за верхушки вечнозеленых елей, а две тени входили в угодья Холодного Бора. Как только – так сразу, Бес повел носом по безветрию.
— Думаешь, опоздает? – Обратился он к Эшпаю задумчиво, но с улыбкой, сбавляя ход с рыси на шаг. Сейчас Хелл почувствовал себя куда младше своих лет. И намного беззаботней. Словно еловые ветки, огладившие его по спине оставили неподъемный груз позади. Только одна тревожила с той же силой. Бес еще не говорил товарищу о том, какую старую новость собирается озвучить сегодня. Пусть для него это тоже будет сюрпризом. Конечно, они не раз обсуждали эту тему, и Бес понимал, что когда-нибудь обсуждение должно стать действием. Он не боялся последствий для себя, скорее, несколько переживал за построенный план.

  Бес поискал глазами Бестию, как называл Маву в шутку, а потом еще раз отряхнулся, скидывая с пушистой зимней шубы последние капли воды. Вот-вот, и все вокруг покроется инеем, а влажная шерсть еще долго будет напоминать об очередной переправе через вечно текущую реку. Они достигли уже самой чащи, впереди виднелся берег Зарянки, а темнота окружила со всех сторон. Но вокруг повисла тишина, заставляющая вслушиваться и вглядываться в поисках заветной черной шубки и зеленых глаз.

Подпись автора

Замираю над сопкой, над скалой отвесной
Сиянье, вырезанное в ткани небесной
Найдёшь легко наощупь – пустота меня плотней
Давай договоримся: будь со мной аккуратней.

Я так тебе откроюсь, распорю все швы – смотри
Каждый, кто зашивал меня, забыл что-то внутри
Ты просто будь стерилен, когда погружаешься
Давай посмотрим вместе, как ты облажаешься, и я останусь...
Тебе кажется.

15-е число месяца Благословения, поздний вечер

Сегодняшний день потряс меня до глубины души. Хотя я уже более спокойно относилась к ситуации, которая произошла сегодня днем, все равно внутри присутствовал трепет. Совсем вылетело из головы, что Эшпай позвал на вылазку да еще и с Бесом. Конечно же, не могла пропустить это событие, но я уже значительно опоздала и надеялась, что они не покинули чащу. Из-за сегодняшних переживаний я не могла понять, как именно отношусь к этим двоим, а точнее к одному из тех, с кем предстояло встретиться. Но одно знала точно - нужно явиться на место встречи любой ценой.
Быстрой и легкой рысцой пробиралась между деревьев, надеясь, что все еще успеваю. От приближения к назначенному месту внутри все забушевало вновь, но теперь уже не от печали, а от радости и волнения, что волки могли меня не дождаться. Я быстро прокручивала в голове план, что скажу им о своем опоздании и стоит ли вообще говорить им о том, что произошло в Сумеречной стае. Сейчас в голове появились мысли о том, что выбрав я пойти с подругой на охоту, то точно бы пропустила эту встречу. Нет, не стоит об этом думать, о голубоглазой я уже погоревала и попрощалась с ней, хоть и не была на самой церемонии. Она бы знала, что мне это дастся тяжело и поэтому наверняка простила мое отсутствие. Я всегда буду тебя помнить, дорогая Незабудка.
Произнеся в голове эти мысли я отбросила в сторону весь сегодняшний день. В нос уже ударили знакомые ароматы, они свежи, а значит волки все еще ждут в нужном месте. На какой-то миг я ускорилась, но почти сразу перешла на легкую рысь, двигаясь более бесшумно, пусть даже это было и не важно, волки уже должны были почуять мой запах. Прежде чем появится перед ними, я немного помедлила, снова прокручивая в голове, что можно сказать в свое оправдание по поводу опоздания. Ладно, пусть будет так, как будет и мотнув головой легкой рысцой направилась к волкам.
- Приветствую, судари, - да, вот что что, а держаться подобающе и не показывать своих эмоций я умею или все же не до конца? Голос звучал мягко и уверенно, голова поднята выше спины, чуть прищуренные глаза внимательно осматривали присутствующих, - Прошу меня извинить, за появление чуть позже назначенного времени. Были.. Неотложные обстоятельства, - запнувшись на последних словах, я не стала говорить, что сегодня потеряла подругу. Им это знать и не нужно. Судя по всему, у них были свои причины, чтобы вытащить меня на эту встречу. Быстро осмотрела взглядом Эшпая и остановила взгляд на голубоглазом волке.

— это точно...
Протянул бурый, повернувшись на Беса. А потом проследовал глазами за его взглядом и заметил и саму опоздавшую.
— и тебе не хворать, сударыня
Хмыкнул он, слегка вильнув хвостом. Эшпай уже чувствовал что на сердце у Мамы лежит тяжёлый камень... Или даже целая скала. Но предпочёл промолчать и не акцентировать на этом внимание. Похоже сегодня он единственный, кто с позитивом подошёл к этому дню. Однако всё ему не давало покоя это чувство. Но Туно тут же отвлёкся на предложение друга двинуться вверх по реке
—и правда давно там не были... Значит единогласно.
Особо не дожидаясь мнения остальных, бурый двинулся вперёд шагом, всё равно они последуют за ним. Уши же его  были на всякий случай направлены назад, дабы слышать что Мава и Бес точно идут.

  И вот, когда вся компания в итоге была в сборе, можно было слегка расслабиться. Учитывая череду происходящих непрерывно, словно цепляющихся друг за друга событий, что падали на голову последние несколько месяцев, такая прогулка была не просто глотком свежего, чистого воздуха, она была спасительным вдохом.

  Мава начала свое повествование в тот момент, когда он уже успел развернуться, не ответив на первый, скорее риторический, вопрос. А следующие слова резанули по ушам.
— Соболезную, – Выдавил Кара через стиснутые зубы. Он согнал улыбку с морды, дабы не дать неправильной реакции, а сам несколько помедлил, чтобы Мава точно пошла следом. Еще пара таких новостей, и то, что хочет сказать ей Бес уничтожит ее душу окончательно. Особенно если причиной смерти послужили те самые, которые удивительно близко. Но…до чего спокойно она произнесла это вслух. И как сильно это разнилось с ее внешним видом и тем, что она собой излучала. Близкая, значит не может быть все равно, так ведь правильно?

  Наверное, не стоит продолжать говорить. Наверное, нужно понять, что ей тяжело это обсуждать, что больно упоминать, что достаточно будет просто принять и спустить на тормозах. Сделать как делают действительно сочувствующие, умеющие сопереживать и поддерживать. Но Бес этого не умел. Его не трогает смерть того, кого он не знал. Даже если она была значима для того, кто значим для него. Он видит, чует, осязает, но не попускает через себя, не впитывает. Можно ли сказать, что ему все равно? Нет, пожалуй. Он проживает это по-другому. Не поверил ли в слова? Поверил. Не поверил лишь в интонацию, с которой они были сказаны.

  Бес уже давненько не чувствовал себя столь юным, не обремененным ответственностью, делами, вечной настороженностью. Даже Грас, кажется, проявил толику учтивости и закрыл свою зубастую пасть, только копошась где-то на задворках сознания. Быть может, и он притих не спроста. Он часто так делал, когда чуял затишье перед какой-нибудь бурей. И проявлялся именно в тот момент, когда того меньше всего ожидаешь. Паршивое качество, вбивающее комок в горло и с каждым повторением заставляющее подозревать и просчитывать, когда наступит та самая точка невозврата.

  Тем временем, компания отправлялась в путь вдоль русла реки, которая смирно текла в темноте осенней ночи и лишь изредка напоминала о своем существовании всплесками воды от резвящегося жереха. Бес предпочел не выходить на открытое пространство берега, а Эшпай, выступивший добровольцем вести троицу, видимо, на неосязаемом уровне его понял и поддержал. Да будет так.
— Одиночество – тоже хорошо. Иногда полезно. А в Алой чине как жизнь проходит? – Продолжил он тему, все еще прокручивая в голове прошлые слова волчицы. Слишком сильно ее поведение от дум отличалось, и контраст этот чувствовался прилично. Но Бес понимал частью себя, далекой от чувств, что из соображений логики печальные темы развивать не хотелось. А может, это такая защитная реакция? — Научилась каким-то приемчикам боевым? – С ухмылкой изрек Бес, скосив взгляд на идущую рядом Мавку. Было ли это вызовом на шуточную дуэль…

  А от следующих ее слов Карамора театрально ахнул, да так резко, что мог заставить дернуться.
— Как зачем? Извольте, сударыня, неужели ваше превосходительство не желало бы видеть наши скромные персоны без причины? Помилуйте наши грешные души, что посмели вызволить Вас из плена! – Просмеялся, отвечая на толчок в бок чуть более силым, словно этими шалостями окончательно прогоняя напряжение. — Для бывших состайников вы что-то холодновато общаться стали, ребята, – Отметил Бес, меняясь в морде на нечто более серьезное, шагая вперед и смотря Эшпаю в затылок. В моменте промелькнула мысль, что внутри компании вот-вот пойдет какая-то неконтролируемая трещина. Потому что один молча шагает вперед, а вторая спрашивает о причине сбора. Да когда такое было, а? Что успело произойти с прошлого раза? Хотелось бы сейчас думать об этом, а не о том, что происходит за пределами Холодного Бора.

  А на последний вопрос ответа не последовало. Умело перекинув ответственность за ответ на собеседников, Мора однозначно намеревался отложить свое повествование. А что тревожит? Клан? Осколок? Жрущее изнутри чувство вины за нераскрытую тайну? Или то, что эта тайна хранится от тех, кто ближе всех к заколдованному сердцу? Тоска в глазах у него была всегда, только в один момент она стала слишком явной…

Подпись автора

Замираю над сопкой, над скалой отвесной
Сиянье, вырезанное в ткани небесной
Найдёшь легко наощупь – пустота меня плотней
Давай договоримся: будь со мной аккуратней.

Я так тебе откроюсь, распорю все швы – смотри
Каждый, кто зашивал меня, забыл что-то внутри
Ты просто будь стерилен, когда погружаешься
Давай посмотрим вместе, как ты облажаешься, и я останусь...
Тебе кажется.

Я не стала отвечать на слова соболезнования от друзей, лишь коротко кивнула и посмотрела под лапы. Улыбка стала чуть меньше, почти пропала, но я старалась держаться, хотя бы в этой компании не показывать своих горьких чувств. Погрустить еще успею, по пути обратно домой.
- Ой, что Вы, сударь, совсем не так меня поняли. Мне приятно находится в вашей компании, - взгляд быстро метнулся сначала на Беса, потом на Эшпая, далее куда-то вперед, рассматривая куда мы идем, - И в Алой учине вполне все спокойно, если можно так выразиться. Конечно, многому уже научилась, говорят я способная ученица. Кстати, я почти взрослая, если ты не забыл, - голова горделиво поднялась вверх, а глаза закрылись на мгновение. Совсем скоро мне предстояло пройти Перепут, выбрать новое имя. Еще не представилось времени, чтобы обдумать, хочу ли я продолжать учиться или же выберу дела семейные, но нескольким временем ранее ответила Алому волхву, что продолжу учебу. Мне казалось, что рановато еще думать о семье, да и кандидатов пока не было. Конечно, были мысли о рядом рядом идущем волке, но похоже, я была ему безразлична, всего лишь другом он меня считает, поэтому убрала эти думы в самые дальние углы своей головы. Сейчас не время для этого и нужно усиленно взяться за учебу дальше. К тому же, мне нравилось обучаться и по словам Черномора у меня отлично получается.
Явное замечание голубоглазого, что с Эшпаем у нас холодные отношения меня немного задело. С чего вообще Бес подумал, что отношения изменились? На мой взгляд все было как обычно. Мало было тех, с кем я общаюсь более близко и, судя по ответу идущего впереди, он считал точно так же как и я. Это меня успокоило.
- Знаешь, тебе могло просто показаться, что что-то не так, как видишь, мы с Эшпаем считаем, что все нормально. - Немного укоризненно взглянула на Беса и фыркнула.

Отредактировано Мава (01.08.2025 13:31:17)