Переход из Кровь-Реки
   
     Необходимо вспархнуть и оценить ситуацию с высоты положений о внутренней свирепости. Вот, что произойдёт дальше. Две самые свирепые твари в ближайших рощах сейчас – это местная древница и Стоунь. Понятно и ежу, что эти двое неминуемо спикируют друг другу на головы как бешеные коршуны, причём совсем скоро. Свирепости притягиваются. А ещё, за волком идёт новоявленная невеста. Влюблённость соизмерима по свирепости с самой лютой древницей, просто существует на иных положениях...
     Дальше вибрации набирают брутальность. "Стоит вооружиться крохотным ядовитым грибом, — думает Стоунь. — Это будет план Б. Просто вплету его в шерсть...". Такая нычка придаст смелости. Не придётся отвечать за поступки. Если что-то пойдёт не так – вырви гриб с клочком шерсти и сожри, оставив всех разбираться со своим невменяемым гниляком. Ещё раз: добудь гриб, а потом – делай что хочешь. "Тем более, что никто со мной не пошёл", — скалится он угрюмо сам с собой.
     По секрету: у древницы тоже так себе денёк. До рассвета носиться по ночному небу, шугая какую-то оборзевшую миграцию упырей... утром волки пришли: "ваш вой мешает спать волчатам – месяц маленьких следов, как-никак"... днём – разжижающий мозги срачь с теми двумя глупыми водяницами из Зарянки... и вот теперь, наглухо обкислоченный ездок на брёвнах требует предстать перед ним сию же минуту.
Обычный день из жизни древницы.
     Разумеется, на самом деле Стоунь не требовал её, а лишь случайно застал в неудобный момент, когда она изошла до пены на каких-то бедных мелких нарушителях и беспорядочно метала свою разрушительную карающую длань. Настоящая древницкая рампага... бедные волки не знали куда щемиться от окровавленного лесного духа. Древница отрывалась на всю катушку – пролетала над волками в устрашающем бреющем полёте... в неуправляемом полёте, потому что тесный лесной массив не позволяет работать полным размахом крыльев... и весело заставляла волков в ужасе вжиматься в землю. Или они уже просто мертвы?
     "Не может быть. Если они мертвы, то чей же тогда это крик?", — размышлял Стоунь. А крик это был его собственный, поскольку птичка, разумеется, уже неслась на него с налитыми кровью глазами и страшнейшими воплями. Или, может, это звуки приближающегося брака.

А что? Двое заложили пробивную траекторию полёта напролом сквозь ветви и кроны. Древница вообще шла вслепую. На такой случай у этой брутальной твари есть врождённый инстинкт летуна. Затем они со Стоунем вынырнули над лесом, вспугивая птиц, и дёрнули вверх к небесным озоновым ваннам... психоделическая идиллия двух свирепейших, внезапно решивших сегодня послать всё куда подальше: Стоунь – в своей пьяной поездке на бревне по священным водам, и Древница – в немотивированном массовом убийстве.
     Она задумала произвести волкометание из верхних слоёв атмосферы! Свою бомбовую нагрузку она удерживает с помощью когтей, которые (только сегодня) с удовольствием вонзает глубоко в плоть, заставляя волка дёргаться и повизгивать. Выходим на крейсерскую высоту... температура рухнула, а разреженный воздух затуманивает сознание. Любуемся шикарным видом в условиях кислородного голодания... выстраиваем хрупкие ассоциации с формой материка... отпускаем тревогу... и медленно засыпаем в ходе языческой суб-космической одиссеи, едва соображая, что это там за неопознанная земля к югу...
     И-и-и... груз сброшен.
     "Я ни о чём не жалею".