21 число месяца Благословения.
  Как бы то прискорбно не звучало, но полностью погрязнуть в луже собственных увлечений не получится. Каждый идеально отбеленный череп, пустыми глазницами заглядывающий в загадочную морду своего второго хозяина создавал плотную сеть, что держала внутри себя и не выпускала. И таких много, по особому порядку выложенных по стенкам логова в каждом из его выступов. В них бы зарыться с головой, слушая глухой стук сухих косточек друг о друга, их ряды бы пополнять, выискивая по всей долине Кровь-реки новых претендентов. И кто-то ведь сам находился, не нуждающийся в умерщвлении. Смирненький, спокойный. Одна радость для глаз. Другие находились еще живыми, с первым хозяином не расставшиеся. В основном вызывающие жалость. Да от того жалко их было, что костям не повезло с владельцем. Вот черепок ладный, крепкий, каждая линия на нем не трещинка, а сросшийся шовчик. А тот, кто этот черепок носил бессовестная тварина, которой повезло, а может, не повезло, попасться под Сорокопутов клинок. Последние же самые редкие. По чужой наводке найденные. Не любил Карамора в чужих грязных делах недовыполненных копаться, да раз уж назвался наемником – иногда нужно было.

  Не сказать, что это сильно отягчало жизнь. Да просто сложновато приходилось тогда, когда вопрошающий бред отъявленный несет. Просит того, за что самому башку откусить хотелось. А плату обещает хорошую. Обычно ехидно смотрит, а пасть чуть до ушей не рвется. Тут уж бороться надо и с самим собой и с Грасом, который всегда горазд сделать любую чушь, да только б в моменте насладиться. Подло иногда получается, если сперва взять плату, а опосля остудить разыгравшееся злорадство. Да вот только думать надо, к кому обращаешься. Кара она для всех кара, и никто от нее не защищен. Особенно если воплощение ее росло с отбросами и всю эту чушь давно прознало. Но и таких маловато осталось. Скорее опасаются, чем думают. Потому что в головах у них перекати поле катается. Но оно и лучше, из черепной коробки мозг долго доставать приходится, если он там все же есть.

  Освободила его от нудной рутины – впрочем, нудная она только для самого Беса, ибо со стороны его каждодневные дела выглядят как заметки сумасброда – Княгиня. Для таких личностей понятия «очередности выполнения» не существовало. И не потому она особенной была, что пост высокий занимала и держала уже столько лет. Там сложнее все, намного запутанней. Да и задачку подкинула она из ряда вон выходящую. Чего раньше не просила еще. За время их знакомства молодой гонец истоптал далеко не одну тропу. Лапы в кровь не стер, конечно, не впервой ему за день от болот до гор нестись вместе с ветром, но только пыль от него и видели. Карамора бережно связь держал, как знал, что не случайно встретились они тогда. Там уж и Боги потешиться могли, что столкнули, али действительно случайно произошло. Но жалеть Кара об этом событии не собирался.

  Последние дни прошли в бегах. Стремительные гонки по свету с недолгими перерывами на поиск конкретного предмета таки привели к успеху. Не только по слепому поиску на приманку из своей персоны велся поиск. Пришлось опросить нескольких жителей свободных территорий, пару знакомых, одну змею от безысходности. Последняя конечно не ответила, но попытаться стоило, когда мозг уже кипел от вопроса «в каком углу я еще не искал?». Быть может и плохо было то, что Карамора со своим душевным «подарком» служил мощным магнитом для любой нечисти, однако это удивительно хорошо помогло вычислить нужную вещицу среди миллиона других. Она сама себя проявила, да так неожиданно, что у закаленного внутренними монологами Беса по хребту пролетели мурашки. Грас тогда хорошенько встряхнулся, редко видавший в последние годы такие проявления нечистых сил. Родню почувствовал, али как, но мозг поклевал знатно. И в целом стал с того момента куда более громогласен и активен. Кажется, что на болотах какая-то подобная тварь уже пыталась начать диалог с Бесом, но тогда он до конца не осознал ее источник. Факты указывали на одну подозрительную морду, но у Караморы было мало шансов с ней общаться длительное время. Поэтому оставалось только думать и сопоставлять, собирая воедино и включая вновь открывшиеся обстоятельства.

  Волк несся через долину вновь. Еще утром, проверяя редко устанавливающийся покой в клане он понимал, что все не так просто. Тут настало паршивое время, и все его соклановцы это понимали. Даже те, что виду не подавали все равно воняли неуверенностью в завтрашнем дне. В их взглядах в землю читалась слепая злоба от того, что они не могут ничего сделать. Угнетающее облако в безветрии повисло над территорией болот и лишь Карамора, тайно радующийся такому положению сиял ярче солнца. Его должны сочти худшим Братом, худшим Жнецом Гнева за всю историю существования Черноустов, но знали бы вы, как самому Бесу на это плевать. Он никогда не был верен Клану до мозга костей, никогда бы не пожелал ему процветания. И теперь, когда в его лапах столько настоящих возможностей, он ловит их за хвост и прижимает к земле так сильно, как способен. Долгие размышления могли перетекать в действия и должны были это сделать в любой момент. Нужно только выждать и сделать все правильно, как задумано. Сложно было представить и точно сосчитать тех, кто встанет на его сторону, но и останавливаться из-за этого противопоказано.

  Огромная дуга, которую волк обогнул за сегодняшний день подходила к своему логическому завершению. Над спиной повисла огромная лысая крона гигантского дуба, а это означало, что до моря остались считанные минуты. По обычаю, толпа воронов собралась на ветвях, изредка ворча и шелестя смолистыми перьями, а Бес лишь кинул на них мимолетный взгляд, как бы приветствуя и помчался дальше, чувствуя на себе птичьи взгляды. Быть может они умеют читать мысли? И все уже знают о том, куда спешил волк? Но молчат, благородно храня тайну и оберегая ее от вездесущих сорок. Те-то быстро растреплют любую информацию, им только дай. Иногда очень напоминают Граса, у которого пасть тоже никогда не закрывается.

  И тут лесная подстилка сменилась холодным песком. Ледяной ветер с самого моря ударил в морду, тут же превратив шесть на ней в кладезь мелких капелек воды. Захотелось инстинктивно поежиться, пусть даже стихия не пробила густой подшерсток. Вместе с грунтом сменилась и скорость хода. Молодой притормозил, переходя на широкую, царскую рысцу. С гордо поднятой головой он рыскал взглядом по окрестностям в поисках своей заказчицы. Поделившись с той благими вестями, по договоренности местом встречи стал именно пляж. Не совсем впритык к нужной точке, но до нее лапой подать, чего уж. Так что можно и пройтись.

  Бес заметил белый силуэт чуть погодя, только через некоторое время вычислив его на фоне желтовато-белого песка. Исправив траекторию, он продолжил путь, заодно высматривая вместе с Мораной кого-то из Яробожьей стаи. Они обычно в одиночку редко ходят, признаться, как и сам Карамора в последнее время. Но сегодня его свита осталась в покое, потому что лишние глаза и уши все равно не пригодятся. К тому же, помнится, что гложет Беса странная дума, от которой тяжко отвернуться и невозможно отказаться. Сомнения терзали уже долго, но волк никак не мог разложить и расставить все правильно. Все риски просчитывались множество раз, исходов ситуации накопились уже миллионы, что ими можно было завалить логово целиком. Грас изошелся в язвительных замечаниях и уже не мог терпеть эту тему. Птиц, конечно, не лучший советник в делах, не касающихся захвата мира и все равно болтун, но даже он начал скрести стены сознания и плевался от одного только упоминания. Где там его хваленая защита, когда она так нужна? Сплыла, да не видать ее. Но и у Беса достаточно выводов накопилось, одним из которых было «была, ни была».

Подпись автора

Замираю над сопкой, над скалой отвесной
Сиянье, вырезанное в ткани небесной
Найдёшь легко наощупь – пустота меня плотней
Давай договоримся: будь со мной аккуратней.

Я так тебе откроюсь, распорю все швы – смотри
Каждый, кто зашивал меня, забыл что-то внутри
Ты просто будь стерилен, когда погружаешься
Давай посмотрим вместе, как ты облажаешься, и я останусь...
Тебе кажется.

Персонажи должны кинуть проверку восприятия со сложностью 10.
При успешной проверке они смогут найти подсказку, где искать ход, иначе - придется действовать самостоятельно.
При результате от 14 и выше, им откроется еще одна подсказка.
Тема с дайсами

Удивительно дело для ледяной колдуньи не любить холод, но, пожалуй, он не нравился ни одному живому существу, теплому и хрупкому по своей природе, в то время как мороз вгрызался безжалостно и ему по силам затушить любое пламя. Уж Морана знала. Но холодным было не столько море, любовно обнимающие тяжестью волны, сколь - мертвая тишина. Шепот накатывал на разум мерным колебанием, пенился, бурлил, притягивал к себе чужеродной, опасной силой, будто заранее знал, что княгиня готова бросить ему вызов.

Она усиленно гребла лапами, до скрежета сжав челюсти, и смотрела только перед собой. С берега расстояние до грота казалось небольшим, но как бы волчица не старалась, а цель стремилась дальше и дальше, дразня ее. Или заманивая? Морана зажмурилась. Вот о чем говорил Остроскал. Осколок хотел быть найденным, он жадно цеплялся за окружающие его разумы, а подхватив, тянул к себе, и среди шелеста неразборчивых слов, Морана была готова поклясться, она уже слышала те сладкие обещания, что он готов был ей дать.

Наконец ощутив под лапами дно, волчица выдохнула и резко выпрыгнула на уступ под каменным сводом, оставляя за собой шлейф из холодных брызг. Поздний осенний ветер ждать себя не заставил, хлестнул по вымокшему белоснежному меху, и волчица поежилась. Зубы отбили дробь, но Морана насильно заставила себя скинуть напряжение с окоченевших мышц, встряхнулась и что-то недобро, раздраженно проворчала. Тогда вокруг поднялись мерцающие синим светом огоньки. С каждым шагом колдуньи сверкая все ярче, они плыли в воздухе, излучая призрачное тепло, почти неосязаемое при любых других обстоятельствах. Тени грота постепенно рассеивались, забивались в узкие щели, ныряли в воду, ставшую непроглядно черной.

- Я стараюсь не слушать, - призналась Морана немного рассеяно. Она развела уши в стороны, будто могла заглушить навязчивый голос шумом волн, но даже внутренний голос шептал в унисон с... Чернигом? На самом ли деле это он? Она подняла взгляд на Беса, и в бесцветных глазах волчицы промелькнула тревожная тихая тень. - Когда знаешь о своих слабостях и темных сторонах, меньше всего хочется, чтобы их касался чужой. А ведь он может, - она повела плечом, словно смахивая наваждение и хмыкнула: - если верить легендам...

Плавным наклоном головы, княгиня направила огоньки к Бесу. Они не касались его, не лезли в морду, лишь покачивались вблизи. Тепла в чарах было немного, ни высушить шерсти, ни обогреть по-настоящему, но Морана и не стремилась разомлеть от жара после заплыва, поэтому довольствовалась напоминанием о нем.

- Тебе ведь сложнее. Этот твой Грас, если я правильно помню... - Природа его "друга" не была для княгини секретом, она знала о нем в размытых, слегка уклончивых на манер Беса деталях, которые со временем стали данностью, и ее следовало принять. Морана, конечно же, предлагала Бесу своих целителей или на худой конец Сумеречных, связи-то у нее были, но смириться пришлось и с самостоятельностью Беса тоже. По крайней мере так волчица себя утешала и заботой не душила: захочет - пожалуется, поделится, расскажет. Ей верилось, что свобода, к которой привык молодой волк, и которая возникла между ними, могла приравниваться к доверию. Пожалуй Морана не из тех, кто доверяет каждому встречному, - а в присутствии голоса из грота не доверяла даже сама себе, - но в полном отсутствии родственной души жить совсем безрадостно - Зловещие шепотки кого угодно с ума посводят. Ты скажи, если станет худо. Вместе придумаем что-нибудь.

Она снова улыбнулась. Морана и в стае стала улыбаться намного чаще, приписывая эту заслугу родным волчатам. Здоровым и сильным. И при взгляде на Беса что-то внутри отзывалось похожим чувством, и не потому что она привыкла считать каждого второго волка родней. Бес был ей попросту близок.

Снова облегченно вздохнув, - совсем расклеилась, - Морана прошлась вглубь грота, осматривая выточенные природой и временем каменные стены. Мерцающие огни, провожая взгляд колдуньи, плавно двигались из стороны в сторону. Если в гроте и был потайной ход, то он либо не для смертных - что странно, учитывая, как жаждет Черниг с ними познакомиться, - либо надежно спрятан. Княгиня обреченно взглянула на воду, меньше всего желая вновь в нее лезть, но огоньки вдруг выхватили из темноты указатель на гладком камне.

- Ну вот, - волчица поморщилась и вновь обратилась к спутнику. - Кажется, нам придется поплавать еще немного. Ты согрелся?

Соваться в воду не хотелось. Ой как сильно. Однако придется, и делать это нужно со всем возможным теплом, что еще копилось в их жилах и сердцах. Волчица в сомнениях потопталась на месте, призывая постепенно тускнеющие огоньки поближе.

- Проверим сперва, есть ли там что, - Морана неохотно приблизилась к краю и, чтобы не передумать и не послать сюда воинов стаи, чтобы сами хвосты морозили, резко нырнула с головой. Огоньки плюхнулись следом и, оказавшись под водой, тут же обратились кристаллами льда, освещая подводный мир, насколько позволяла мутная тяжелая толща.

Подпись автора

она голод и мор, пади на колени нрав холод и суров девы морены черная луна, вестница смерти плети нави княжна косы сети

смирилось и голову склонило заснуло в небе солнце Ярило на колыбели накрываясь белым маревом мёртвой станет на время земля