25 число месяца Благословения, вечер

- Уведите волчат, не надо им это видеть, - услышала Ярая голос Хельги, такой тусклый и бесцветный, что даже не сразу и узнала его. В другой момент она бы обязательно вытянула шею, чтобы посмотреть, что такое интересное взрослые пытаются от нее спрятать, но в этот раз почувствовав неладное, прижала уши, а через миг обзор ей заслонил серый бок какого-то воина:

- Иди домой, малышка, - сказал он, осторожно оттирая ее в сторону логовищ. Ярая взъерошила шерсть:

- Я не малышка, я княжна! - бросилась она в яростный спор. Воин, против обыкновения не улыбнулся ее натиску. Прикусив губу, он отвел взгляд:

- Иди домой, княжна. Давай вместе пойдем, провожу тебя... - он снова пошел на волчонка, странно, боком, словно пытаясь казаться больше, словно желая отгородить ее от того, что происходило за кругом собравшихся волков.

Ярая упрямо подняла голову, хотя лапы ее дрогнули. Никогда она еще не видела стаю такой встревоженной и притихшей. В голову даже закралась мысль, что, пожалуй, впервые послушаться взрослого без пререканий было бы лучше всего. Что ей и правда стоит отправиться в логово и забиться там в самый дальний угол, и ничего не видеть, но зачем-то волчонок оставалась стоять на месте, пытаясь из детского упрямства разглядеть что-то за скопищем лап:

- Наши с болот вернулись? - скорее утвердительно, чем вопросительно сказала она воину. Буревой, вот как его звали. Она вспомнила, - значит там моя мама. Мы вместе пойдем.

В этот миг она заметила, как мелькнула ослепительно-белая шерсть, и бросилась напролом, через толпу. Зубы Буревоя впустую щелкнули у нее над загривком, крика Ярая не слышала. Вокруг все было какое-то дурацкое, и волки пугали ее своей напряженной тревогой. Лучше всего сейчас было оказаться рядом с мамой, и пусть заставит стаю перестать молчать так страшно! Взъерошенная, тяжело дыша, Ярая вылетела в круг, образованный волками и замерла. Так же, как казалось, замерла вся стая.

Чужие волки, много чужих волков шли мимо нее, то и дело спотыкаясь. Шерсть их была мокрая, свалявшаяся и пахла плесенью, из наскоро залеченных ран сочилась кровь пополам с болотной водой, пустыми взглядами они уткнулись себе под лапы, некоторые что-то неразборчиво бормотали. Нескольких таких волков, живых или мертвых, сразу было и не понять, несли на своих спинах воины. Но Ярая едва успела разглядеть это. Первое, что она увидела - Хельгу, сгорбленную, как никогда, а после - четверых воинов, что несли на сплетенном из трав полотнище...

- Мама! - отчаянно выкрикнула Ярая, кинувшись вперед. Она ткнулась носом в белый мех - он совсем не пах болотом, как у тех жутких чужих волков. Ярая чувствовала запах своего дома, знакомый ей с самого рождения. Однако в этот раз что-то было не так. Шерсть Мораны, всегда такая ухоженная и сверкающая, теперь была багровой от засохшей крови, и сама волчица не поднялась, чтобы обнять Ярую и пригладить шерсть у нее на шее, даже не посмотрела на нее. Глаза княгини были закрыты, и подушечками лап Ярая почувствовала, как пугающе неподвижно и жестко ее тело.

Отпрянув, она бросилась к Хельге:

- Что с мамой? Она ранена? Ты ее вылечишь?

Волчица отвернулась от нее. Ярая оглядела волков - они все отвернулись от нее! Все молчали и смотрели в землю, как будто разом превратились в каменных истуканов. Ярая подскочила и дернула Хельгу за шерсть на щеке:

- Ты вылечишь маму? Хельга! Ты вылечишь? Ты... ты же должна!

Хельга, глубоко вздохнув, подняла голову и заставила себя посмотреть Ярой в глаза:

- Прости, милая, - сказала она, - но я не смогу помочь. Твоя мама... Она... ушла от нас.

- Нет! - крикнула Ярая, отступая, - нет! Ты должна вылечить маму! Если не вылечишь, я тебя не прощу! Никогда!

- Уведите ее, - Хельга огляделась по сторонам, словно призывая на помощь, - да уведите же ее наконец!

Двое волков шагнули из толпы, Ярая снова кинулась под защиту носилок, к боку Мораны, и, развернувшись, оскалилась, защелкала зубами перед мордами волков, превратившись в огонь, в яростный вихрь.

- Я не пойду! - кричала она, глотая набегающие слезы, - никуда не пойду! Вы должны были защищать маму! Я вас ненавижу! Я вас всех ненавижу!

Один из волков, прорвавшись сквозь натиск, осторожно, но уверенно подхватил Ярую за загривок, но оттащить ее было не так просто. Волчонок вцепилась в камень когтями и извивалась, словно ласка, продолжая отчаянно кусаться. Второй волк встал между ней и носилками, загородив тело Мораны:

- Ярая, - обратился он к ней спокойным низким голосом, - послушай меня, пожалуйста. Прошу, послушай. То, что случилось - этого не изменить. Мы бы все хотели, правда, и Хельга, и каждый из воинов и чародеев здесь. Если бы можно было взять все наши силы и все наши жизни, и вернуть тебе маму - мы бы сделали это. Но мы не можем. Она теперь с Чернобогом.

Голос волка доносился до Ярой словно сквозь толщу воды, но он заставил ее утихнуть. И хотя волчонок все еще не могла осознать что произошло, она поняла это. Голова внезапно стала тяжелой-тяжелой, и сама собой опустилась ниже плеч. Из груди вырвался судорожный  вздох:

- Но я же... не могу... оставить маму...

- Мы позаботимся о ней, - ответил волк, - а теперь... Позволь Ратко увести тебя домой.

- Идем, малышка, - сказал Ратко, и в этот раз Ярая не стала спорить. Оглянувшись на вновь сомкнувшиеся ряды воинов, она поплелась за волком. В воздухе пахло кровью и болотной гнилью - запахом огромной неизбежной беды.

***

Оставаться дома Ярая не могла: горе захлестывало ее с головой, стоило ей оглядеться по сторонам. Теплые оленьи шкуры, на которых она любила дремать, слушая сказки, лесные трофеи, найденные на прогулках, игрушки, которые лежали так, словно Ярая совсем недавно возилась с ними - все это давило, разрывало изнутри, и самой Ярой казалось, что она сейчас разорвется. Что вдохнет и не сможет выдохнуть, или напротив - выдохнет, и не сможет вдохнуть. Вскочив, она помчалась прочь от логова, желая находиться где угодно, только не там, и лапы привели ее к тайному убежищу. Какие же они были глупые! Какими дурацкими ей теперь казались все игры. В ярости, она ударила лапой по собираемым ими секретикам, разметав их по полу, перечеркнула когтями карту, раскидала припасы и перегрызла дужку корзинки, в которой они хранились. Ей хотелось крушить и ломать, только бы не думать... не думать... никогда не думать о том, что случилось, но силы быстро иссякли. Отступив в угол, Ярая повернулась спиной к выходу из логова и уткнулась мордой в вытянутые передние лапы.

Подпись автора

ава от Черномора :З

он войдет, никого не спросив, ты полюбишь его не сразу, с первого взгляда он некрасив, со второго - безобразен.

все бы было иначе, когда бы, можно б было совсем не дышать, все бы было иначе, когда бы, он не знал бы, как ты хороша.

он озяб, его гонит луна, он во власти неведомых сил,
и теперь всего будет сполна, будь что будет, спаси - пронеси.

ты не знаешь, как сходят с ума, как вода разольется точь-в-точь,
самый звонкий крик - тишина, самый яркий свет - ночь.

викулу от дека, видимо с любовью

кто в болоте? а, это Викул
он всё время там, пакость, лежит
но не слушайте, дети, посул
его слово - отрава во лжи

не ходите в болото к нему,
он нарочно сидит там и ждёт...
вот сейчас я морошку веду,
а он ей гад бочок отгрызёт

викулу от морошки, точно с любовью

А там Викулушка живет
Он кровушку мою не пьет.
Он черноуст порядочный
И чуть-чуть загадочный хд

Ярая упрямо стиснула челюсти, прижавшись к брату, чувствуя его сильную лапу на своем плече. Слезы еще катились по щекам, но разум уже прояснялся. Не было в этом ничего хорошего, хотелось бы волчонку снова провалиться в спасительный туман, где можно было ни о чем не думать. Но Ярая еще не знала, что та боль и злость, возвращающие ее в сознание - и есть упрямая воля к жизни. Дар, полученный от родителей.

- Что нам делать? - спросила она, подняв к брату голову, - папа... папа ведь вернется? И Алтана... Она... Знает?

Алтана была такой взрослой по сравнению с Ярой, что волчонок редко вспоминала, что она их сестра. Для Ярой она казалась скорее наставницей, чем волчицей, которая тоже потеряла сегодня маму.

- Я знаю, - сказала Ярая наконец, - мы должны дождаться папу. Но только не там!

Она кинула гневный взгляд в сторону выхода из логова. Там - было чужим, враждебным, потому что было полно волками, которые начнут указывать им что делать, сочувствовать, вздыхать, хотя это они, именно они должны были сделать так, чтобы мама вернулась живой.

- Останемся здесь... - она окинула взглядом разгромленное логово и выдохнула облачко пара. Без костра, который обычно разводил Иней, было холодно. Крепко прижавшись к брату еще раз, Ярая отошла от него и вцепилась зубками в кусок старой оленьей шкуры, который когда-то Ночка выпросила у взрослых для обустройства их убежища. Шкура была тяжелой, но Ярая упорно тащила и тащила ее, пока не дотянула до кипы соломы. Потом, волчонок оглянулась на Ярроса, которому Солнцевзор задал вопрос.

- Не помню, - ответила она жестко, сверля черного волчонка взглядом. Но вид его одинокой фигуры кольнул ее сердце жалостью. И слова... Слова отозвались собственным горем. А ведь она и не знала, что Яррос потерял кого-то. Он просто пришел однажды в стаю и остался в ней. И княжна не помнила, спрашивала ли о его прошлом...

- Ладно, - сказала она, смягчаясь, - заходи...

Сама Ярая залезла на солому и поднырнула под затащенную на нее шкуру. Тяжесть приятно легла на спину, и волчонок снова всхлипнула. Она бы отдала все, что было, чтобы это была не дурацкая шкура дурацкого оленя, а бок мамы. И чтобы они не тряслись в этом дурацком убежище, а сидели дома... И... И чтобы все было как прежде...

  - Идите сюда, - позвала она Солнцевзора и Ярроса, сглотнув комок в горле, - теплее будет...

Подпись автора

ава от Черномора :З

он войдет, никого не спросив, ты полюбишь его не сразу, с первого взгляда он некрасив, со второго - безобразен.

все бы было иначе, когда бы, можно б было совсем не дышать, все бы было иначе, когда бы, он не знал бы, как ты хороша.

он озяб, его гонит луна, он во власти неведомых сил,
и теперь всего будет сполна, будь что будет, спаси - пронеси.

ты не знаешь, как сходят с ума, как вода разольется точь-в-точь,
самый звонкий крик - тишина, самый яркий свет - ночь.

викулу от дека, видимо с любовью

кто в болоте? а, это Викул
он всё время там, пакость, лежит
но не слушайте, дети, посул
его слово - отрава во лжи

не ходите в болото к нему,
он нарочно сидит там и ждёт...
вот сейчас я морошку веду,
а он ей гад бочок отгрызёт

викулу от морошки, точно с любовью

А там Викулушка живет
Он кровушку мою не пьет.
Он черноуст порядочный
И чуть-чуть загадочный хд