>> переход с Волчьего пастбища

"Либо мы - либо они", - крутил Гисли в голове слова Змия, карабкаясь следом за волком по каменным тропам. Теперь ему уже не удавалось держаться рядом, дороги то и дело становились уже. Сложнее всего было гнать по ним скот - один из одурманенных волков неверно шагнул на крайний камень, тот вывернулся у него из под лапы, и понесся вниз, по круче, увлекая за собой камни поменьше. Оступившийся волк соскользнул, и хоть пара черноустов попытались перехватить его, сползая под собственной тяжестью, он лишь оставил клоки шкуры у них в зубах, и помчался вниз, словно бесформенный ком глины, ударяясь об острые выступы и в конце концов, исчезнув где-то у подножия. Гисли проводил его мрачным взглядом, однако поселившаяся в душе пустота не уступила место даже страху. Безразлично он смотрел, как Чернолесье остается внизу, со всеми его рощами, лугами и реками, и главной - Кровь-рекой.

В какой-то момент волчонок дал слабину - к горлу подобрался тяжелый, тугой ком и на глазах выступили слезы. Там, внизу, лежала жизнь о которой он ничего не знал: жизнь, среди приветливых плодородных земель, где нет постоянного страха смерти, где наверное, волчата его возраста, весело резвятся и расходятся по своим логовам усталые. Спокойно поужинав, они ложатся спать, зная, что следующий день будет таким же безоблачным и счастливым. Однако тоска по этой невозможной жизни быстро сменилась злобой. Гисли подставил морду ветру, чтобы тот высушил слезы.

Они - не он. Жалкие, изнеженные, откормленные... Ничего не знающие о настоящей жизни. Им не приходилось с малых зубов постигать науку, зыбкую как сами Топи. Не приходилось заботиться о том, чтобы каждый шаг, каждое слово было точно выверенным, поскольку ошибка приводит к смерти. Они не умели двигаться осторожно, чутко прислушиваться к заунывному крику Лиха, они не бежали прочь от разъяренных вихтов, не глазами - внутренним инстинктом болотного жителя, находя крепкую кочку. И им не приходилось убивать первого волка раньше, чем первого оленя.

"Либо мы - либо они", - Гисли с мрачным удовлетворением впитывал этот суровый закон, и чувствовал как каменеет сердце. "Мы" - все те, кто шли сейчас рядом с ним по горам. Черноусты, убийцы, разбойники, его немногословное жестокое братство. "Они" - все, кто остались внизу. И с высоты Мрачных Пиков, Гисли бросал им всем безмолвный и яростный вызов.

Смерть от зубов черноустов перестала казаться ему страшной. Со странной гордостью он глядел на окружавших его волков. Да, законы здесь были несправедливы. Да, Гисли осознавал, что когда скот закончится, следующим станет он сам. Но выжить в этом мире - означает доказать свою силу. Потому что только этот мир честный. Только он - настоящий.

Змий был прав, ему стало легче. Он нагнал черного волка на широком повороте и поглядел на него рыжими глазами. Не такими яркими, как у его нового наставника и покровителя. Но и в этих глазах уже разгорался огонек:

- Я видел, - сказал он твердо, не колеблясь ни секунды, - как некоторые Коршуны сражались на стороне предателей. Если они придут сюда, в горы - я покажу, кто.

"Мы или они". Гисли усвоил урок. И он не собирался позволить "им" навредить снова. Кем бы "они" раньше для него не были.

◄◄◄ Грибная поляна

Мы шли практически не останавливаясь. Хромая и ковыляя. Нужно было уходить дальше, чтобы нас не застигли. Уходить не оглядываться. Сколько нас выжило? Ничтожно мало по сравнению с былым могуществом. Волки плелись за мной - побитые, погрызанные, изувеченные. Их раны были сопоставимы с жизнью, но они чудом унесли лапы после моего призыва. Кто-то остался на поле боя, так и не согласившись на побег. Вы можете посчитать побег слабостью, но для нас побег - это шанс собрать по осколкам то, что в миг разбилось в дребезги.
Отдалившись на достаточно большое расстояние от грибной поляны, я выпила Бутылочку с кровью, чтобы поскорее залатать имеющиеся раны и восполнить силы. Моя бежевая шкура была покрыта боровой кровью и грязью с налетом пепла от огня. Отмывать все это придется ещё очень долго. Но не дольше, чем от того позора и разлада, который принес с собой Карамора. Мы продолжали путь на горы, периодически останавливаясь, чтобы дать отдохнуть самым слабым, ведь путь был не прост, камни под лапами то и дело норовили сорваться вниз и потащить тебя за собой.

Поднявшись повыше на Мрачные Пики, оставаться в низине все же было опасно, - передо мной открылась занятная композиция. Змий, собственной персоной, с несколькими волками и скотом стоял уже на месте. Как ни в чем не бывало. Вот же негодяй, отсиделся в лагере, пока некоторые своими жизнями жертвовали. Во мне забурлила далеко не радость от вида "папочки", скорее желание вспороть ему брюха и раскидать все кишки. Злость бурлила во мне, словно лава в закипающей горе. И не сдержавшись я двинулась в сторону черной фигуры.

- Змий! - рычу я и ускоряю ход, высоков задрав хвост и оголив все имеющиеся зубы. - Гнус тебя дери, где ты был?! Отсиживал и грел свой зад в теплой пещере?! - уши инстинктивно вжимаются в затылок, пасть наполняется слюнями, взгляд будто готов заживо испепелить самца на месте.  - Ты хоть знаешь, что произошло?! - я подхожу вплотную к волку так, что моей челюсти достаточно одного движения, чтобы вцепиться в смоляную пасть. - Нас предали! Нас изгнали! И где ты был, пока твой ненаглядный Карамора воздвигал на болотах союз с Яробожьими тварями?! Ни один клок не упал с твоей шкуры и ни капли крови ты не пролил! - жажда перегрызть глотку собственному отцу была так сильна, но я сдерживалась, хоть и очень хотелось. Я киваю в сторону остатков двух стай и говорю: - Это все кто остались, кто выбрался с кровавой жатвы. - я отхожу в сторону, вздыхаю и качаю головой.

Мир в котором мы мирно существовали - отныне разрушен. Все, что так тщательно строилось - теперь руины, покрытые пеплом. У нас нет дома, нет крова, нет ничего. Есть только мы друг у друга. Но какую цену нужно было заплатить, что только верные Коршуны и Черноусты остались вместе? И то, верность - такое субъективное понятие. Сегодня он зовёт тебя "братом", а завтра его челюсти смыкаются на твоей глотке под мелодичные хрипы. Никому нельзя верить, никому нельзя доверять.

Набираюсь вновь с силами, ведь отныне и для незнающих мир изменится раз и навсегда.

- Фобос мертв. - резко и холодно проговариваю я, проходя вдоль тех, кого привел Змий за собой. - Владыка, и кто остался добровольно в лагере, вероятнее всего, тоже стали трупами. - я демонстративно прохаживаясь вдоль волков, оценивая состояние каждого и количество тех, кто способен в будущем дать отпор. - Крысиное отродье, которое притворялся своим, вонзил клыки нам в спину. Безжалостно и беспощадно. Он предал свою Семью, равно так же, как сделала Матриарх с Невесткой. Но те уже давно развеяны пеплом по Топям. А этот... - я задираю голову вверх, ощущая лёгкий поток ветра, который принес за собой мелкие снежинки, которые обжигали холодом переносицу. Поворачиваю вновь на Змия и опускаю голову достаточно ниже плеч, словно готовлюсь к атаке. - Теперь будет пировать и здравствовать на наших Топях вместе с нашими врагами! Кровными врагами!!! - я скорчиваюсь от дикой неприязни и отвращения. Но в тот же миг заливают раскатистым смехом.
- Ну ничего... Не долго он будет радоваться своей гнусной победе, Ублюдок получит по заслугам. Он попытался нас сломать, но не сломил. - я обвожу взглядом каждого волка, стоящего здесь со мной на Мрачных Пиках. Все мы здесь, а значит далеко не все потеряно. Мы построим свою империю и возведем свой новый мир.

Подпись автора

моральная боль прекрасно воспитывает ту тварь,
которая идет по головам

>> Грибная поляна

Путь тяжелый, непривычный, лапы протестуют от грубой породы под подушечками, но я лишь картинно вздыхаю. Самое смешное, о своих ранах я молчу - они есть, хотя их и не много, но меня всерьез будто заботит больше тот факт, что мы лезет на гору, как горные козлы, а не хлюпаем по привычным топям.

Впрочем, тут всем тошно, и мои выходки скорее помогают народу отвлекаться, порыкивая в сторону моей "изнеженной особы, недостойной ступать по грубых валунам этих мрачных мест" - так я то и дело говорю, приставая к кому-нибудь из черноустов или коршунов. А что они Присному сделают? Вот именно.

Ни-че-го.

Однако время от времени я возвращаюсь в главу отряда, когда позволяет местность, и уже молча, настороженно осматриваю Рагну. Нет, цела, идет, даже крови успела хлебнуть.

- Хорошая девочка, - Краем губ улыбаясь, произнес я, едва уловимо - она, может, даже не услышала этой реплики. А если услышала - поняла, кто мог сказать подобную дерзость лишь по тону и по набору слов. За полгода мы уже прилично познакомились в некоторых аспектах. Недостаточно глубоко, но узнаваемо.

После снова прохожусь по рядам, и так то и дело, незримо, навязчиво в своей манере, потому не вызывая подозрений, что я - о боги, обхохочешься! - присматриваю за отрядом и их состоянием. Будто мне в самом деле было до них всех дело - упаси нас всех святые! А они и упасли. Вон там. Ниже. Тц.

- Хм, мне святой дух нюх отбил, или я чую запах наших впереди? - Задал я риторический вопрос в какой-то момент, принюхиваясь к ветру. Нет, не отбил, действительно принес, действительно наших. И право, даже неизвестно, к лучшему это было или к худшему.

"Оооо... Па-а-анеслась..." Мысленно подумал я, когда мы вышли к кучке черноустов и коршунов. Целых, к слову! Но... При скоте. Но дело было даже не в этом. А в том, кто им командовал - очевидно, единственный Жнец по ту сторону. Змий. "Хуже не придумаешь..."

Я скосил глаза на Рагну, что налетела на отца с обвинениями. Хотя это, по сути, относилось ко всем черноустам и коршунам, кто был в отряде Змия, так что не удивительно, как те напряглись, вздыбив холки. "Предали." "Изгнали". Значит, строй нарушен. А разделения на Древних - жутких, неприступных, у-у-у - и мелких Младших давно уже пошло треском, развалилось как лед по весне. Иначе говоря - шаткая ситуация, море возможностей, еще больше рисков...

Я задумчиво прикусил губу, покачивая головой, думая, пока Рагна проясняла ситуацию, пока Змий - ля какой, - еще молчал, давая дочери выпустив пожар. И как Хладна решила втиснуться в пространство между Рагной и объектом ярости её...

"Э не-не-не, ну-ка."

Я поднялся, вдруг в пару ловких движений оказавшись около Рагны, прикрыв... её плечом. Достаточно, чтобы она видела всех и каждого. Достаточно, чтобы не дать никому что-то рыкнуть в её сторону. Сомнения, претензии, возмущения - что угодно.

А сам улыбнулся Хладне. Незримо ограждая её от возможной волны возмездия за дерзость.

- Да разве кто цапается? Семейные разборки - дело семейное, - Сверкнул я клыками. А после повернул голову к Змию. - Но право, утолите наше любопытство, Жнец, как вы тут очутились? Да еще с приличной частью живности - это что же, вы нас ждали? - Поддел я волка, не меняя выражения на морде. Только сощурился.

- Его надо было вывести на чистую воду? Выведем. Или зададим столько неудобных вопросов, что он в них утонет, он или доверие тех, кого он сюда привел и - пока - по сути спас, - Между тем очень-очень тихо добавил я Рагне, чуть задев её хвостом. Призывая поверить, дать помочь... Я знал, какие между ними отношения. Она знала, как ловко я умею болтать. Надо было переманить второй отряд на сторону тех, кто боролся, кто точно верен клану - на нашу сторону. Или хотя бы посадить семена подозрения, просто невинными вопросами. Совершенно ни на что не намекающие такие, сплошное любопытство.

Отредактировано Астерий (28.07.2025 22:34:43)

Подпись автора

           

---

от Сивушки 🤍🩸

Пики были неприветливыми, название у них было советующим и подходящим. Я лишь равнодушно хмыкнул, осматривая возможные подходящие места для остановки. Мало было площадку найти - норы, щели, для Черноустов, для Скота, для Коршунов... Ибо с последними ситуация была столь же шаткой, как с питомцами.

Медовая прильнула к другому боку- ни то соскучилась, ни то в защите, и я едва задел её хвостом, слушая слова волчонка. Гисли. Имя я тоже запомнил и отложил где-то в голове.

- Ничего, я не ругаю тебя, малыш, - Ласково поддержал я рыжика. - Такая битва в твоем возрасте... Обычно в стаях волчата обучаются, познают азы в своем ремесле, а не вынуждены кидаться с клыками на врагов, терять товарищей прямо на глазах, - Вздох вырвался сквозь пасть. - Это несправедливо.

Я перевел на Гисли глаза. Озлобленный, яростный, познавший "чистоту помыслов" Яробожьих и "преданность" внутри клана и банды.

"Более благодатной почвы для мести и не придумаешь."

- Каждому, - Шепнул я с едва заметной хрипотцой, обещанием, недобро улыбнувшись. - Но знаешь ли... Иногда смерть - это непозволительное милосердие... Не волнуйся, я научу тебя.

***

- ...наши!

Мы уже сидели на плато, где вполне можно было расположить если не центр, то одну из полян для жизни. Ухо дернулось в сторону, откуда доносился шум, и запах, и - несомненно - знакомый огненный дух дочери. Я чуть усмехнулся, глядя на неё. Побитая, познавшая вкус поражения - и всё равно неустанно льющая все свои беды на ближайшего родственника и опору.

"Ребенок, одним словом."

- Рад видеть живой, Рагна, - Не дрогнув, чуть кивнул я ей, глядя за вереницей волков, что шла за волчицей или около неё. И пока некогда Племянница кидалась на меня с обвинениями, подходя ближе и задирая хвост, я лишь глянул на неё сверху вниз. Равнодушно, спокойно... Презренно. Она лила слова и лила, словно могла затопить ими, но на деле лишь вызывала волнение в рядах позади меня.

- Змий спас нас! - Вдруг кто-то осмелился выкрикнуть. Непонятно, кто - и, может, хорошо, а то с Рагны сталось бы тут же опалить смельчака до самых косточек. Я же внезапно прижал к себе лапой Гисли, словно защищая от гнева дочери, давая ему спрятаться от её горемычного гнева. Скосил глаза, когда волчица налаялась и отвернулась, на волчонка и ободряюще улыбнулся.

В рядах пришедших и так начался разлад. Я прищурился, глядя на потасовку белых черноустов. Было странно. Кто кого защищал? Кажется, бой окончательно выбил из них дух хладнокровия, из всех. Тем проще.

- Если моя дорогая дочь закончила беспочвенные обвинения, - Сдержанно улыбнулся я, подныв хвост, не давая сзади стоявшим подать голос в ответ на неоткровенную провокацию. - Нам доложили, что на границы напала какая-то несусветная толпа святоистинных соседей, а с ними напали Коршуны и часть Черноустов. Наш, - Я цепко впился в глаза Рагны, напоминая, чья кровь текла в её жилах, - Неблагодарный родственник обманом или убеждением подговорил Яробожьих объединить силы, чтобы захватить власть над Топями, потому что ему было мало. Или поиграть в героя. В сущности, не знаю, и не это сейчас важно. Хладна права.

Я перевел глаза на разноглазую волчицу, мягко и крайне сдержанно улыбнувшись.

- Нам нужно укрытие - и я о таком знал. Нам нужны сведенья, но самое главное - нам нужна кровь. Поэтому я взял всех, кого нашел по пути, и занялся выводом Скота, пока на Пастбище не набежали святоши, оставив нас - и вас, вообще-то - убирать с голоду. А теперь ты говоришь, что мы все тут виноваты? Нам нужно было допустить, чтобы через несколько дней все черноусты полегли от недостатки пропитания, Рагна? - Перевел я глаза на огненного Жнеца. - Или кинуться к противнику, неизвестно насколько превосходящего числом, не зная, кто друг, кто враг? - Я сделал шаг ближе. Я заговорил тише, больше для её ушей, но ближайшее стоящие всё равно слышали. И, в сущности, мне было плевать. Если её подопечные задумаются - значит, она некомпетентна, и ей пора начать это исправлять, ибо я видел, куда она метила. - Ты же моя дочь, Рагна - так где же твоё тактическое мышление? Уйми свои яростные проповеди и подрасти наконец-то. Знаешь ведь, к чему приводит излишне вспыльчивый нрав.

Я её не боялся. Тем более, когда за спиной чувствовал поддержку в виде спасенных. А в её рядах видел разлад. Стоял выпрямившись, подняв хвост и глядя холодно... как отец, воспитывающий дочь, до которой ему не давали добраться, а теперь ему предстоит исправлять чужие огрехи. Напрочь игнорируя её подручных, которые пытались сгладить углы. Жалкое зрелище, пусть и умное. Но жалкое. Сам о таком знал, только я давно смог выйти из этой жалкой подтанцовки.

Подпись автора

☁