>> переход с Волчьего пастбища

"Либо мы - либо они", - крутил Гисли в голове слова Змия, карабкаясь следом за волком по каменным тропам. Теперь ему уже не удавалось держаться рядом, дороги то и дело становились уже. Сложнее всего было гнать по ним скот - один из одурманенных волков неверно шагнул на крайний камень, тот вывернулся у него из под лапы, и понесся вниз, по круче, увлекая за собой камни поменьше. Оступившийся волк соскользнул, и хоть пара черноустов попытались перехватить его, сползая под собственной тяжестью, он лишь оставил клоки шкуры у них в зубах, и помчался вниз, словно бесформенный ком глины, ударяясь об острые выступы и в конце концов, исчезнув где-то у подножия. Гисли проводил его мрачным взглядом, однако поселившаяся в душе пустота не уступила место даже страху. Безразлично он смотрел, как Чернолесье остается внизу, со всеми его рощами, лугами и реками, и главной - Кровь-рекой.

В какой-то момент волчонок дал слабину - к горлу подобрался тяжелый, тугой ком и на глазах выступили слезы. Там, внизу, лежала жизнь о которой он ничего не знал: жизнь, среди приветливых плодородных земель, где нет постоянного страха смерти, где наверное, волчата его возраста, весело резвятся и расходятся по своим логовам усталые. Спокойно поужинав, они ложатся спать, зная, что следующий день будет таким же безоблачным и счастливым. Однако тоска по этой невозможной жизни быстро сменилась злобой. Гисли подставил морду ветру, чтобы тот высушил слезы.

Они - не он. Жалкие, изнеженные, откормленные... Ничего не знающие о настоящей жизни. Им не приходилось с малых зубов постигать науку, зыбкую как сами Топи. Не приходилось заботиться о том, чтобы каждый шаг, каждое слово было точно выверенным, поскольку ошибка приводит к смерти. Они не умели двигаться осторожно, чутко прислушиваться к заунывному крику Лиха, они не бежали прочь от разъяренных вихтов, не глазами - внутренним инстинктом болотного жителя, находя крепкую кочку. И им не приходилось убивать первого волка раньше, чем первого оленя.

"Либо мы - либо они", - Гисли с мрачным удовлетворением впитывал этот суровый закон, и чувствовал как каменеет сердце. "Мы" - все те, кто шли сейчас рядом с ним по горам. Черноусты, убийцы, разбойники, его немногословное жестокое братство. "Они" - все, кто остались внизу. И с высоты Мрачных Пиков, Гисли бросал им всем безмолвный и яростный вызов.

Смерть от зубов черноустов перестала казаться ему страшной. Со странной гордостью он глядел на окружавших его волков. Да, законы здесь были несправедливы. Да, Гисли осознавал, что когда скот закончится, следующим станет он сам. Но выжить в этом мире - означает доказать свою силу. Потому что только этот мир честный. Только он - настоящий.

Змий был прав, ему стало легче. Он нагнал черного волка на широком повороте и поглядел на него рыжими глазами. Не такими яркими, как у его нового наставника и покровителя. Но и в этих глазах уже разгорался огонек:

- Я видел, - сказал он твердо, не колеблясь ни секунды, - как некоторые Коршуны сражались на стороне предателей. Если они придут сюда, в горы - я покажу, кто.

"Мы или они". Гисли усвоил урок. И он не собирался позволить "им" навредить снова. Кем бы "они" раньше для него не были.

◄◄◄ Грибная поляна

Мы шли практически не останавливаясь. Хромая и ковыляя. Нужно было уходить дальше, чтобы нас не застигли. Уходить не оглядываться. Сколько нас выжило? Ничтожно мало по сравнению с былым могуществом. Волки плелись за мной - побитые, погрызанные, изувеченные. Их раны были сопоставимы с жизнью, но они чудом унесли лапы после моего призыва. Кто-то остался на поле боя, так и не согласившись на побег. Вы можете посчитать побег слабостью, но для нас побег - это шанс собрать по осколкам то, что в миг разбилось в дребезги.
Отдалившись на достаточно большое расстояние от грибной поляны, я выпила Бутылочку с кровью, чтобы поскорее залатать имеющиеся раны и восполнить силы. Моя бежевая шкура была покрыта боровой кровью и грязью с налетом пепла от огня. Отмывать все это придется ещё очень долго. Но не дольше, чем от того позора и разлада, который принес с собой Карамора. Мы продолжали путь на горы, периодически останавливаясь, чтобы дать отдохнуть самым слабым, ведь путь был не прост, камни под лапами то и дело норовили сорваться вниз и потащить тебя за собой.

Поднявшись повыше на Мрачные Пики, оставаться в низине все же было опасно, - передо мной открылась занятная композиция. Змий, собственной персоной, с несколькими волками и скотом стоял уже на месте. Как ни в чем не бывало. Вот же негодяй, отсиделся в лагере, пока некоторые своими жизнями жертвовали. Во мне забурлила далеко не радость от вида "папочки", скорее желание вспороть ему брюха и раскидать все кишки. Злость бурлила во мне, словно лава в закипающей горе. И не сдержавшись я двинулась в сторону черной фигуры.

- Змий! - рычу я и ускоряю ход, высоков задрав хвост и оголив все имеющиеся зубы. - Гнус тебя дери, где ты был?! Отсиживал и грел свой зад в теплой пещере?! - уши инстинктивно вжимаются в затылок, пасть наполняется слюнями, взгляд будто готов заживо испепелить самца на месте.  - Ты хоть знаешь, что произошло?! - я подхожу вплотную к волку так, что моей челюсти достаточно одного движения, чтобы вцепиться в смоляную пасть. - Нас предали! Нас изгнали! И где ты был, пока твой ненаглядный Карамора воздвигал на болотах союз с Яробожьими тварями?! Ни один клок не упал с твоей шкуры и ни капли крови ты не пролил! - жажда перегрызть глотку собственному отцу была так сильна, но я сдерживалась, хоть и очень хотелось. Я киваю в сторону остатков двух стай и говорю: - Это все кто остались, кто выбрался с кровавой жатвы. - я отхожу в сторону, вздыхаю и качаю головой.

Мир в котором мы мирно существовали - отныне разрушен. Все, что так тщательно строилось - теперь руины, покрытые пеплом. У нас нет дома, нет крова, нет ничего. Есть только мы друг у друга. Но какую цену нужно было заплатить, что только верные Коршуны и Черноусты остались вместе? И то, верность - такое субъективное понятие. Сегодня он зовёт тебя "братом", а завтра его челюсти смыкаются на твоей глотке под мелодичные хрипы. Никому нельзя верить, никому нельзя доверять.

Набираюсь вновь с силами, ведь отныне и для незнающих мир изменится раз и навсегда.

- Фобос мертв. - резко и холодно проговариваю я, проходя вдоль тех, кого привел Змий за собой. - Владыка, и кто остался добровольно в лагере, вероятнее всего, тоже стали трупами. - я демонстративно прохаживаясь вдоль волков, оценивая состояние каждого и количество тех, кто способен в будущем дать отпор. - Крысиное отродье, которое притворялся своим, вонзил клыки нам в спину. Безжалостно и беспощадно. Он предал свою Семью, равно так же, как сделала Матриарх с Невесткой. Но те уже давно развеяны пеплом по Топям. А этот... - я задираю голову вверх, ощущая лёгкий поток ветра, который принес за собой мелкие снежинки, которые обжигали холодом переносицу. Поворачиваю вновь на Змия и опускаю голову достаточно ниже плеч, словно готовлюсь к атаке. - Теперь будет пировать и здравствовать на наших Топях вместе с нашими врагами! Кровными врагами!!! - я скорчиваюсь от дикой неприязни и отвращения. Но в тот же миг заливают раскатистым смехом.
- Ну ничего... Не долго он будет радоваться своей гнусной победе, Ублюдок получит по заслугам. Он попытался нас сломать, но не сломил. - я обвожу взглядом каждого волка, стоящего здесь со мной на Мрачных Пиках. Все мы здесь, а значит далеко не все потеряно. Мы построим свою империю и возведем свой новый мир.

Подпись автора

роскошная Рагна в подписи от Зверобой ♥ невероятная коварная Рагна на аватаре от Люпин ♥ чудесная Рагна на аватаре от Стригой ♥

моральная боль прекрасно воспитывает ту тварь, которая идет по головам

>> Грибная поляна

Путь тяжелый, непривычный, лапы протестуют от грубой породы под подушечками, но я лишь картинно вздыхаю. Самое смешное, о своих ранах я молчу - они есть, хотя их и не много, но меня всерьез будто заботит больше тот факт, что мы лезет на гору, как горные козлы, а не хлюпаем по привычным топям.

Впрочем, тут всем тошно, и мои выходки скорее помогают народу отвлекаться, порыкивая в сторону моей "изнеженной особы, недостойной ступать по грубых валунам этих мрачных мест" - так я то и дело говорю, приставая к кому-нибудь из черноустов или коршунов. А что они Присному сделают? Вот именно.

Ни-че-го.

Однако время от времени я возвращаюсь в главу отряда, когда позволяет местность, и уже молча, настороженно осматриваю Рагну. Нет, цела, идет, даже крови успела хлебнуть.

- Хорошая девочка, - Краем губ улыбаясь, произнес я, едва уловимо - она, может, даже не услышала этой реплики. А если услышала - поняла, кто мог сказать подобную дерзость лишь по тону и по набору слов. За полгода мы уже прилично познакомились в некоторых аспектах. Недостаточно глубоко, но узнаваемо.

После снова прохожусь по рядам, и так то и дело, незримо, навязчиво в своей манере, потому не вызывая подозрений, что я - о боги, обхохочешься! - присматриваю за отрядом и их состоянием. Будто мне в самом деле было до них всех дело - упаси нас всех святые! А они и упасли. Вон там. Ниже. Тц.

- Хм, мне святой дух нюх отбил, или я чую запах наших впереди? - Задал я риторический вопрос в какой-то момент, принюхиваясь к ветру. Нет, не отбил, действительно принес, действительно наших. И право, даже неизвестно, к лучшему это было или к худшему.

"Оооо... Па-а-анеслась..." Мысленно подумал я, когда мы вышли к кучке черноустов и коршунов. Целых, к слову! Но... При скоте. Но дело было даже не в этом. А в том, кто им командовал - очевидно, единственный Жнец по ту сторону. Змий. "Хуже не придумаешь..."

Я скосил глаза на Рагну, что налетела на отца с обвинениями. Хотя это, по сути, относилось ко всем черноустам и коршунам, кто был в отряде Змия, так что не удивительно, как те напряглись, вздыбив холки. "Предали." "Изгнали". Значит, строй нарушен. А разделения на Древних - жутких, неприступных, у-у-у - и мелких Младших давно уже пошло треском, развалилось как лед по весне. Иначе говоря - шаткая ситуация, море возможностей, еще больше рисков...

Я задумчиво прикусил губу, покачивая головой, думая, пока Рагна проясняла ситуацию, пока Змий - ля какой, - еще молчал, давая дочери выпустив пожар. И как Хладна решила втиснуться в пространство между Рагной и объектом ярости её...

"Э не-не-не, ну-ка."

Я поднялся, вдруг в пару ловких движений оказавшись около Рагны, прикрыв... её плечом. Достаточно, чтобы она видела всех и каждого. Достаточно, чтобы не дать никому что-то рыкнуть в её сторону. Сомнения, претензии, возмущения - что угодно.

А сам улыбнулся Хладне. Незримо ограждая её от возможной волны возмездия за дерзость.

- Да разве кто цапается? Семейные разборки - дело семейное, - Сверкнул я клыками. А после повернул голову к Змию. - Но право, утолите наше любопытство, Жнец, как вы тут очутились? Да еще с приличной частью живности - это что же, вы нас ждали? - Поддел я волка, не меняя выражения на морде. Только сощурился.

- Его надо было вывести на чистую воду? Выведем. Или зададим столько неудобных вопросов, что он в них утонет, он или доверие тех, кого он сюда привел и - пока - по сути спас, - Между тем очень-очень тихо добавил я Рагне, чуть задев её хвостом. Призывая поверить, дать помочь... Я знал, какие между ними отношения. Она знала, как ловко я умею болтать. Надо было переманить второй отряд на сторону тех, кто боролся, кто точно верен клану - на нашу сторону. Или хотя бы посадить семена подозрения, просто невинными вопросами. Совершенно ни на что не намекающие такие, сплошное любопытство.

Отредактировано Астерий (28.07.2025 22:34:43)

Подпись автора

           

---

Астерий от наших художников 🤍🩸

Пики были неприветливыми, название у них было советующим и подходящим. Я лишь равнодушно хмыкнул, осматривая возможные подходящие места для остановки. Мало было площадку найти - норы, щели, для Черноустов, для Скота, для Коршунов... Ибо с последними ситуация была столь же шаткой, как с питомцами.

Медовая прильнула к другому боку- ни то соскучилась, ни то в защите, и я едва задел её хвостом, слушая слова волчонка. Гисли. Имя я тоже запомнил и отложил где-то в голове.

- Ничего, я не ругаю тебя, малыш, - Ласково поддержал я рыжика. - Такая битва в твоем возрасте... Обычно в стаях волчата обучаются, познают азы в своем ремесле, а не вынуждены кидаться с клыками на врагов, терять товарищей прямо на глазах, - Вздох вырвался сквозь пасть. - Это несправедливо.

Я перевел на Гисли глаза. Озлобленный, яростный, познавший "чистоту помыслов" Яробожьих и "преданность" внутри клана и банды.

"Более благодатной почвы для мести и не придумаешь."

- Каждому, - Шепнул я с едва заметной хрипотцой, обещанием, недобро улыбнувшись. - Но знаешь ли... Иногда смерть - это непозволительное милосердие... Не волнуйся, я научу тебя.

***

- ...наши!

Мы уже сидели на плато, где вполне можно было расположить если не центр, то одну из полян для жизни. Ухо дернулось в сторону, откуда доносился шум, и запах, и - несомненно - знакомый огненный дух дочери. Я чуть усмехнулся, глядя на неё. Побитая, познавшая вкус поражения - и всё равно неустанно льющая все свои беды на ближайшего родственника и опору.

"Ребенок, одним словом."

- Рад видеть живой, Рагна, - Не дрогнув, чуть кивнул я ей, глядя за вереницей волков, что шла за волчицей или около неё. И пока некогда Племянница кидалась на меня с обвинениями, подходя ближе и задирая хвост, я лишь глянул на неё сверху вниз. Равнодушно, спокойно... Презренно. Она лила слова и лила, словно могла затопить ими, но на деле лишь вызывала волнение в рядах позади меня.

- Змий спас нас! - Вдруг кто-то осмелился выкрикнуть. Непонятно, кто - и, может, хорошо, а то с Рагны сталось бы тут же опалить смельчака до самых косточек. Я же внезапно прижал к себе лапой Гисли, словно защищая от гнева дочери, давая ему спрятаться от её горемычного гнева. Скосил глаза, когда волчица налаялась и отвернулась, на волчонка и ободряюще улыбнулся.

В рядах пришедших и так начался разлад. Я прищурился, глядя на потасовку белых черноустов. Было странно. Кто кого защищал? Кажется, бой окончательно выбил из них дух хладнокровия, из всех. Тем проще.

- Если моя дорогая дочь закончила беспочвенные обвинения, - Сдержанно улыбнулся я, подняв хвост, не давая сзади стоявшим подать голос в ответ на неоткровенную провокацию. - Нам доложили, что на границы напала какая-то несусветная толпа святоистинных соседей, а с ними напали Коршуны и часть Черноустов. Наш, - Я цепко впился в глаза Рагны, напоминая, чья кровь текла в её жилах, - Неблагодарный родственник обманом или убеждением подговорил Яробожьих объединить силы, чтобы захватить власть над Топями, потому что ему было мало. Или поиграть в героя. В сущности, не знаю, и не это сейчас важно. Хладна права.

Я перевел глаза на разноглазую волчицу, мягко и крайне сдержанно улыбнувшись.

- Нам нужно укрытие - и я о таком знал. Нам нужны сведенья, но самое главное - нам нужна кровь. Поэтому я взял всех, кого нашел по пути, и занялся выводом Скота, пока на Пастбище не набежали святоши, оставив нас - и вас, вообще-то - убирать с голоду. А теперь ты говоришь, что мы все тут виноваты? Нам нужно было допустить, чтобы через несколько дней все черноусты полегли от недостатки пропитания, Рагна? - Перевел я глаза на огненного Жнеца. - Или кинуться к противнику, неизвестно насколько превосходящего числом, не зная, кто друг, кто враг? - Я сделал шаг ближе. Я заговорил тише, больше для её ушей, но ближайшее стоящие всё равно слышали. И, в сущности, мне было плевать. Если её подопечные задумаются - значит, она некомпетентна, и ей пора начать это исправлять, ибо я видел, куда она метила. - Ты же моя дочь, Рагна - так где же твоё тактическое мышление? Уйми свои яростные проповеди и подрасти наконец-то. Знаешь ведь, к чему приводит излишне вспыльчивый нрав.

Я её не боялся. Тем более, когда за спиной чувствовал поддержку в виде спасенных. А в её рядах видел разлад. Стоял выпрямившись, подняв хвост и глядя холодно... как отец, воспитывающий дочь, до которой ему не давали добраться, а теперь ему предстоит исправлять чужие огрехи. Напрочь игнорируя её подручных, которые пытались сгладить углы. Жалкое зрелище, пусть и умное. Но жалкое. Сам о таком знал, только я давно смог выйти из этой жалкой подтанцовки.

Подпись автора

☁   

Я мысленно цыкнул. Змий словно проигнорировал и слова мои, и присутствие. Не то, чтобы оскорбительно, но неприятно, навевало воспоминания. Еще и Хладна подливала масла в огонь, не зная, когда лучше промолчать, а когда и как высказаться. Но больше я её защищать не стал.

Со вздохом подняв глаза к небу, я просто отошел в сторону, незаметно зыркнув на Рагну.

"Что ж, видят боги, я пытался. И если теперь Огненная Ярость решит преподать рядовому черноусту урок..." Пожав плечами, я перевел глаза на Змия. "Еще и этот хмырь, давит аргументами, играет на чувстве опасности и защищенности. Хитрый гад. Знавали мы таких."

Я сдержал нервный оскал, который напрашивался при воспоминании о "хозяине" - сладкие речи, аргументированные ответы, наводящие вопросы... Мне было от кого нахвататься, и эту горькую структуру я распознавал отчетливо.

"Нет уж, даже если раунд за ним - битва не окончена." Я оскалился в улыбке, заходя за спину разговорившегося Жнеца. Мельком осмотрел фигуры, что он привел, заметив одну из искомых, и на миг прикрыл глаза. "Цела, значит, сбежала... Побоялась бежать к стае? Или кто схватил по ходу бегства?"

Я не стал подходить к Мьёлль - не время, не место. Достаточно, что она жива и цела, а с остальным разберусь чуть позже. Так что вернулся назад, подходя к Рагне. Змий как раз заканчивал вещать, зато начал заливаться трелью - о чудо - коршун.

- Сегодня прямо таки день вещающих из низов... - Шепнул я Жнецу Ужаса, чуть усмехнувшись, не проявляя ни сочувствия, ни садизма в сторону говорящего. Но разворачиваясь и направляясь к нему, задумчиво глядя в глаза. Интересно, а он меня помнил?

- Какая несправедливость, и правда. Как всегда было, впрочем, не правда ли? И сейчас жизнь жестока не меньше, - Я остановился напротив коршуна, склонив голову на бок, чуть улыбаясь. - Скажи, некогда собрат, а ежели Рагна - твоя госпожа, как ты её назвал - внемлет твоим словам, какой прок будет с этого ей и новой фракции? Охотиться толком ты не можешь, сам говоришь, то есть жену твою и тебя лично кормить другим придется... А если слова твои правда... Хм, как же быть? - Я задумался было на мгновение, а после поднял лапу, оскалившись. - А если ты сменишь свою суженную, давая кровь добровольно, а? Докажешь верность, не будешь обузой Истиным... - Я тихо выдохнул через нос, не мигая глядя в глаза Вороняра.

"Ты же не уйдешь, раз тебе жена дорога. Зачем же ты начал торговаться, когда у тебя нет козырей в зубах - только верность как залог для твоей жизни, а не её. Ну ладно. Держи ветку, утопающий ты мой."

И поднял голову, обращаясь уже ко всем.

- Согласитесь, это логично. Черноустам нужна кровь - увы и ах, но то непреложный факт. Голодный Черноуст опасен, неуправляем, и в интересах всех живых не допустить его голодания. Сейчас у нас любая единица Скота на счету, распускать всех на право и лево мы не можем - а вот если Свободные Живые помогут с этим бременем своим товарищам... Согласившись жертвовать кровь добровольно, в знак верности - тогда и правда, можно будет признать, что верность их непоколебима, и достойны они быть с Младшими на равных, - Я осмотрел остальных. - А Черноусты будут помогать добывать пропитание живым, тем более в это непростое для всех время. Баш на баш как говорится. И никакого самовольного утаскивания в питомцы тех, кто действительно верен Истинным, иначе предавших правила будет ждать суд по новой его строгости, - Я обернулся к Рагне.

- Верно ли говорю, досточтимая? - Оскалился я в улыбке. А услышал реплику Хладны, сдержанно выдохнул.

"С чего она взяла, что он мертв? Он же уходил в подземелья и не вернулся - может вполне еще там и гулять, ни о чем не подозревая. Вряд ли Карамора туда сунется только ради его головы, а бывший Патриарх не дурак, пошел-то с запасами. С его аппетитами иначе никак уже. Только волнения нагонит сейчас."

Но я уже дал себе слово, что вмешиваться не буду - мне прямо таки было интересно, как Рагна отреагирует на периодическую дерзость недавней сказавшей Слово. Ни такта, ни выдержки - ну да воспитание молодняка не моя забота, я был больше по Коршунам. А вот Змий...

- Кажется, от ваших полномочий укрылись некоторые подопечные, уважаемый Змий, - Усмехнулся я, хитро сверкнув глазами в сторону Жнеца Зависти. Пока еще у нас были Жнецы - пока еще, и коли ушлый Черноуст выставлял себя профессионалом... То и вперед, с песней, пусть уж до конца идет.

"Давай, усиди не двух ветках сразу, гад ползучий."

- Вопросы управления, думаю, вышестоящие решат сами, а вот решить вопросы жизнеобеспечения сейчас приоритетнее. И пока у нас вполне есть те, кто в состоянии их решать, не так ли?

Подпись автора

           

---

Астерий от наших художников 🤍🩸

Акке был везучим зайцем. Он не только избежал битвы, но и затерялся среди скота, которого вёл отряд Змия. Камни больно впивались в его мягкие подушечки лап, но жаловаться он не мог. Рядом не было хозяйки, только злобные Черноусты, готовые испить его кровь или разорвать на части.

Рыжий двигался вместе со скотом, даже когда один из животины упал с пути. Акке не знал, кем был упавший, но страх пробегал по его телу, заставляя дрожать. Но его мучения закончились, когда он услыхал её голос.

* * *

Радость Акке невозможно описать. Он увидел мягкий белоснежный мех, глаза, как кровь, и голос, который согревал его сердце. Голубоглазый волк не обращал внимания на остальных, только голос Рагны имел значение. Акке хотел выбежать из толпы, подбежать к ней, уткнуться носом в её белую шёрстку и рассказать о своих приключениях. Он волновался за неё и ждал, что она придёт за ним.

Желание было сильным, но страх не позволял выйти. Накал страстей был высок: волки выясняли родственные отношения и решали, что делать дальше с кланом. Но Акке это не интересовало. Боль и страх пронзили его душу, лапы начали подгибаться, но он держался, слушая речь самки.

Голос Рагны об новом направление Клана, о том, что они - одно целое что-то сломал в Акке. Страх стих, но не исчез. Он вздохнул с облегчением и взял себя в лапы. Смелость затуманила его разум, и он бросился вперёд, словно змей, пробираясь через толпу. Даже стража не смогла его остановить. Только Рагна была его госпожой.

Акке предстал перед хозяйкой во весь рост. Голубые глаза горели счастьем и неподчинением. Но голос его не раздался. Он встал рядом с волчицей, не прижимаясь к ней, но его дух выдавал полную готовность следовать за ней. Готов был пойти за ней хоть на край света. Но молчать он больше не мог. Наклонил морду к уху Рагны и прошептал нежным голосом, чтоб никто не слыхал что шепчет рыжий. — Я пойду за тобой, госпожа, даже на дно пропасти. Стану твоим щитом и пролью кровь ради твоих идеалов.

Этим Акке выразил не только свою верность, но и тревогу за жизнь той, кто ему небезразлична. Волк отступил назад, не желая мешать. Акке уже сказал своё слово, и больше ничего не нужно. Он был готов пролить за неё кровь!

Отредактировано Акке (24.08.2025 18:46:04)

Подпись автора

Я буду самым отвратительным ангелом-хранителем
Меня саму хоть кто-то защитил бы
Но в моей обители нет места для жителей
Я как лакрица, конечно, — на любителя

★ Вывод персонажа: Вороны Макошь

- Ну давай, попробуй сделать это при всех, кого я сегодня спас, а ты - подвела. Скажи громче, что пойдешь и по их головам, потому что тебе так хочется, родная кровь, - Сощурил свои глаза Змий, и я ощутил прилив раздражения. Гордец, хам и ни капли подлинного очарования. А я когда-то еще скептически относился к словам Рагны о том, что отец её - редкостная паскуда. А нет, извините, был не прав.

"Прошлого такого же напоминает. Склизкий, мерзкий, и горделивый, будто всё у его лап, и душит всё по пути, не останавливаясь." Хотя, так задуматься - таков был каждый Черноуст, разве нет? Ладно, каждый второй. Третий. В общем, неприятное соседство, но как-то привыклось уже.

Только такое вот - не входило в привычку ну никак, выворачивало наизнанку нутро, пронзало неприятными воспоминаниями, словно в холку были молнией. Змей был готов устроить тут резню и бойню, лишь бы отвоевать своё клочок власти и авторитета, расколоть остаток на еще большее количества частей. И самое неприятное, пожалуй, то, что заправляя Черноустами - он действительно имел преимущество в боевой силе. Придя сюда со "спасенными", устав только от дороги, он и прочие были полны сил, а мы, с границы, раненные, преданные и измотанные - долго бы смогли противостоять? А Коршуны?

Я кинул внимательный взгляд в сторону разбойников, и про себя вздохнул. Разбойники были разбойниками, они выживали поколениями и пошли бы за тем, кто сильнее. Какая разница от обещаний, если держатель слова будет мертв?

Да и поспешно ретировавшиеся Коршуны не внушали доверия. Рагна предложила широкий жест, но к сожалению, я ощутил укол вины. Ведь когда впервые я сделал подобное перед ней, она была ошеломлена, и посчитала это чем-то воистину значимым, а не простым ходом для выживания. С тех пор многое изменилось, но первое впечатление - могло ли оно сейчас играть против волчицы? Не стоило воспринимать Коршунов как благородных сынов и дочерей, это не Яробожьи были, и не Сумеречники с их сакральным тайнами. Это были просто волки, чья первостепенная задача всегда заключалась в одном - выжить. Выжить, мать его, ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ.

- Пс, - Я шепнул паре Коршунов, которые стояли недалеко от меня, потому что они были теми самыми, своими. - Гляньте, куда эта гвардия шустро намылилась - я предпочел бы, чтобы группы назначили вы, а не вот так каждый взял кого хотел и пошел куда пожелалось.

- Что, Аст, параноишь? - Ехидно оскалился один из волков, и я шутливо закатил глаза. Правда, не успели ребята заняться организацией, пока Рагна разбиралась со Змией, на наше небольшое "уютное" плато пришло еще несколько волков. В том числе тех, кто ушел. В том числе и нынешний, пока еще, Око.

"Ушастый черт." Криво усмехнулся я под нос, кивнув в сторону тощего ведуна своим ребятам, дескать "обратите внимание - пока отбой". Управлять Коршунами стало уже так естественно, как дышать - словно и не сильно куда-то уходил. Конечно, это всё было ложью, и "теплые" - как бы смешно не звучало это слово - отношения у меня сложились далеко не со всеми выродками. Кто-то меня искренне ненавидел, просто как Черноуста, а кто-то точно также боялся. Глубже смотрели не многие, а способные рассмотреть хоть что-то - тех было и того меньше. Ничего. Привыклось. Но раз уж я еще был Присным Жнеца Ужаса...

- Какие во-олки, - Протянул я, глядя на недовольную фигуру Хазгула. Он видел плохо, я это знал, но голос бы точно вспомнил и местоположение тоже определил. Да и интонация была красноречивой и без всякой тонкой игры мимики. - Хорошее замечание, раньше Черноусты брали просто то, что могли, и не всякий был готов контролировать свои аппетиты... - Я плавно шагнул в сторону Болотника и мягко тыкнул его в грудь.

- Вот ты и займешься этим, - Наклонил я голову, с улыбкой заглядывая в белесые глаза Ока. - Мы же можем полагаться на твои познания, чтобы достоверно определить границы выносливости Коршунов? - И, вдруг наклонившись, добавил чуть тише, почти со смешком. - А заодно проверишь лично, сколько на самом деле крови нужно одному Черноусту, чтобы жить, и от чего это зависит - заманчиво? Или откажешься?

- Таким делом должен заниматься Черноуст, а не Коршун, - Фыркнул Змий, презренно одаривая обе наши фигуры своим красноречивым взглядом, наконец-то подав голос. Предупреждение Рагны обо мне он уже услышал, и судя по выражению его морды, оного его ни радовало, ни огорчало - может, счет, что "коршунам в коршунах и место", а может просто не стал считать себя достойным вступать в перепалку. А тут не сдержался.

- У Коршунов за этим точно будет следить Коршун, чтобы все целы остались и не голодными,  - Вдруг повысил я голос до более прохладного. - Если нужно, будут работать в паре с Черноустом, как своего кандидата выдвинете, дорогой Змий.

Я скосил глаза на Болотника и подмигнул ему, но... Черт знает, увидел ли он.

- Ребята, давайте резче, найдем где отдохнуть, а то нас тут продует! - Вдруг подала голос Куница (нпс), быстро начав организовывать знакомые ряды "своих", мельком глянув на меня. Я усмехнулся уголком губ, кивнул, и наконец-то удалился следом за Рагной, куда уже ранее, фыркнув, ушел бурчать и Змий.

- Много власти Коршунам, вон это тощий уже привел назад тех, кому великодушно позволили за заслуги забрать волчицу из Скота, - Хмыкнул Змий, заходя внутрь, следуя за спиной дочери. - У нас достаточно Черноустов, чтобы сдерживать особо ретивых пернатых - к чему эти обещания, если они не понимают ничего, кроме силы.

Я вздохнул, шумно, нехотя спускаясь следом в эту темноту, и взмахом хвоста создав небольшой светлячок от сферы, что хоть немного отгонял кромешную темень.

- Как раз потому, что Коршуны были залогом процветания Черноустов, - Хмыкнул я, проходя мимо Змия. - Именно они таскали Скот, волчиц, щенков, а то и сами становились едой для Чернов, которые научились лишь одному - брать. И кого-то это явно не устроило, раз Карамора* смог сколотить такую банду. Растеряем последних - совсем ослабеем. Придется учиться вспоминать, какого это, идти на компромиссы, дорогой мой Змий.

Отец Рагны вперился в меня злобным, презренным взглядом, словно с ним говорила лягушка. Я криво усмехнулся. Не привыкать, видели такой уже, в последний раз где-то полгода назад как раз. Тоже весь мир был у его лап, "нужно только подождать и правильно надавить". Сволочь. Но почему иногда так завидно было...

Подпись автора

           

---

Астерий от наших художников 🤍🩸

Начало игры

Переполох в стае Черноустов начался внезапно, как удар молнии среди ясного неба. Боевой клич, пропитанный яростью и болью, раздался, казалось, по всей лесной топи, и в этом шуме отчётливо звучали возгласы: "Предательство! Наступление Ярбожьих!"

В этот самый момент Изморозь мирно дремала, в логове Астерия. Белый Волк уже много лун приходил сюда лишь для отдыха и казался каким-то напряжённым. Их общение было скудным, почти отсутствующим, и Изма довольно быстро привыкла к тишине, к этому личному уединению. Она наслаждалась покоем, когда громкий треск и отвратительный запах гарева вырвал её из глубокого сна.

Осторожно высунув морду из укрытия, Изма тут же оказалась в эпицентре хаоса. Незнакомый волк, чья шерсть была цвета выжженной земли, злобно клацнул зубами совсем рядом, но в последний миг два волка из Черноустов, словно тени, впились в тело нападавшего, пропадая в дымке.

Изма, охваченная паникой, бросилась прочь от логова, не ведая куда. В какой-то момент пара дерущихся волков, кувыркающихся в пыли, сбили её с лап. Поднимаясь, волчица чётко уловила ясную мысль, породившую робкую надежду: "Шанс! Шанс сбежать из плена Черноустов!" Она возжелала найти любого спасителя из Ярбожьих или просто сбежать самой, подальше отсюда. Но едва Изма сдвинулась с места, как не начавшийся побег был прерван. Незнакомый волк, грубо схватив за шкирку, швырнул её в кучу Скота. Их погнали прочь от эпицентра сражения по тайным тропам. Некоторое время Изма ещё теплила надежду, что это те самые спасители, которые помогут выбраться из болот и вернуться домой, в Сумеречную стаю.

Однако реальность оказалась жестокой. Болота сменились каменистым предгорьем, туман потихоньку начал рассеиваться, а вскоре они присоединились к ещё большей группе волков под предводительством крупного матёрого волка – как оказалось позже, имя ему Змий. Среди всех собравшихся были только Коршуны и Черноусты, а также прочий Скот – те, кого удалось угнать из сердца сражения. Тогда Изма, скрипнув зло зубами, с огорчением поняла, что шансы на побег улетучились. Один из Коршунов, что держался почему-то близко к ней с самого начала, чьего имени Изма не знала, тихо предупредил:

— Не делай глупостей. Иди за всеми. Я прикрою тебя своим телом от чужих глаз.

Изма послушно опустила голову к земле, словно на неё надели невидимый ошейник. Свобода вновь ускользнула из-под носа. И это в такой идеальный момент!

Путь к вершинам был долгим и напряжённым для всех волков, кем бы они не были. Не обошлось и без потерь. Острые, скользкие от сырости, камни норовили поранить лапы или вовсе скинуть кого-нибудь вниз с обрыва. Когда они достигли плато Мрачных Пиков, Изма решила не выделяться и затерялась в кучке Скота – как и было велено каким-то неравнодушным добряком-Коршуном.

Пока на плато разворачивались семейные ссоры, интриги, споры и попытки поделить власть, совершенно никто не замечал страданий тех, кого они вели за собой. Изма оставалась на своей волне и не вслушивалась ни в голоса, ни в разговоры. Волчица лишь принюхивалась к ветру перемен: в нём витала опасность, усталость, застывшее напряжение перед неизвестностью и запах крови. С сожалением Изма думала о том, как ей не хватает целебных трав, чтобы помочь тем, кто был рядом с ней – таким же несчастным волкам, ставшими кормом для Черноустов. Они нуждались в помощи больше, чем все остальные – израненные в пылу битвы или на каменистой дороге, пусть и не смертельно. Многие из Скота безучастно смотрели вперёд и поджимали израненные лапы, некоторые сидели или лежали и тихо постанывали, время от времени поскуливали от боли, но не понимали, где они и кто – как когда-то Изма. Для Черноустов эти волки были лишь ресурсом, инструментом, который можно использовать и выбросить. Изма же видела в них братьев и сестёр по несчастью, таких же жертв жестокости и предательства. Сердце от такого печального зрелища – где никому не было дело до Скота, – сжималось до боли. Пользуясь занятостью Черноустов и Коршунов, Изма начала потихоньку лечить собратьев магией, но с контролем своих собственных сил, которых было не так уж много. Мысленно разделив на тех, кто нуждался в немедленной помощи, а кто мог подождать, она начала делать то, что было в её природе. Волчица не исцеляла полностью, а лишь дарила облегчение: кому-то просто останавливала кровотечение, кому-то уменьшала боль, кого-то поддерживала тёплым словом и вниманием, хотя они не слышали, не реагировали и не понимали. Будь у неё нужные травы, смогла бы облегчить страдания в разы эффективнее и быстрее, – отчего Изма каждый раз тяжело и горестно выдыхала.

Она чувствовала боль других, как свою собственную, ощущала их отчаяние, которое медленно, но верно разъедало дух. Каждый стон, каждый тихий вздох отдавался в её сердце эхом. Она видела, как надежда угасла в пустых глазах этих несчастных, как они безвольно и против воли смирились со своей участью. И это было невыносимо. Изма старалась быть незаметной, но присутствие и тёплая, тихая магия, словно лучик света в этой мрачной реальности, давала страдальцам хоть какую-то передышку – это ощущалось, когда больные расслаблялись или выдавали выдох облегчения. Она шептала им слова утешения, рассказывала о доме, что даже в самые тёмные времена есть место для надежды. Пусть казалось, что с волками из Скота было бесполезно говорить и что это лишь временное облегчение, но даже она знала, что для больных это всегда бесценно, что наверняка какие-то слова, да отзовутся в их сердце или затуманенной памяти.

Время от времени Изма думала об Астерии. Почему он так отдалился? Была ли его отстранённость частью какого-то плана? Или он просто потерял интерес к ней, и она теперь снова станет бездумной куклой? Эти вопросы терзали волчицу, но сейчас не было времени на размышления о личных обидах и беде. Её приоритетом было помочь тем, кто был рядом, и, на удивление, это придавало сил. Сила, которая рождалась из сострадания и желания помочь. Она не могла сражаться с врагами, но могла бороться с болью и отчаянием, которые опустошали души. Она продолжала лечить, утешать и надеяться на выздоровление «подопечных». Надеяться на то, что однажды она сможет вернуться домой, в Сумеречную стаю. Надеяться на то, что эти несчастные волки найдут свой путь к свободе. И надеяться на то, что справедливость, рано или поздно, восторжествует.

Изма старалась быть незаметной, слившись с толпой Скота, но её добрые глаза и тихие слова утешения не могли остаться незамеченными. Один из Коршунов, тот самый, что предупредил на подъёме, подошёл к ней. Его взгляд был напряжённым, но в нём не было угрозы:

— Ты делаешь то, что можешь, — прошептал он, его голос был низким и хриплым. — Но будь осторожна. Они следят. Любое проявление силы может быть истолковано как неповиновение.

Изма кивнула, чувствуя как сердце сжалось от страха. Она знала, что Коршун прав. Целительная магия была её единственным оружием, но и самым большим риском.

— Я знаю, – ответила она также тихо. — Но я не могу просто смотреть.

Коршун коротко кивнул, словно понимая её без слов: — Продолжай. Но будь умнее. Используй свою силу с умом. И помни, что твоя главная задача – выжить.

С этими словами он отошёл, оставив Изму наедине с мыслями и страхами. Волчица понимала, что её положение было шатким. Она была пленницей, добычей, и любая попытка проявить себя могла привести к гибели. Но она также знала, что не сможет отказаться от помощи тем, кто страдал рядом. Поэтому, как только Изма убедилась, что никто не смотрит в сторону Скота больше, чем надо, подошла к очередному раненому:

— Тш... Я помогу тебе, — прошептала она, сосредоточив свою магию. Лапа мягко коснулась раны, и тепло магии начало струиться по телу волка. Он вздохнул с облегчением, и Изма почувствовала, как его боль уходит, хотя рана всё ещё оставалась…

Питомцы были животрепещущей темой для каждого, кто здесь собрался. Каждый из нас имел во владении волка и каждый прикипел к нему по своему. Нет, Питомец навсегда и останется Питомцем, если у них и есть движение по иерархической стезе, то очевидно не дальше Скота. Я видела, как Астерий взглядом искал белую шкуру, надеясь узреть ее среди спасенных. Мне до конца не были ясны их отношения, но вид волчицы вызывал внутри дикую неприязнь и желание запугать ту до полусмерти, играючи лавировать огнем в ее логове, ведь до этого я знала где он ее хранит и прячет от чужих глаз. Я уже проделывала это с Питомицей Брата, так почему же не вспомнить старое былое? Тем более, что он всего лишь Присный - обидится, выскажет все что думает и не более того. Не посмеет коснуться. Но меня вечно что-то останавливало, возможно это было доверие и уважение, ведь белый волк старался для меня делать все. Но одновременно внутри боролось чувство поставить ту на место, что бы не высовывалась и даже не подходила к нему. Мое и только. Он ее так берег, словно она важная единица, родная душа, или и того хуже, от мерзости этих мыслей было никуда не деться, они будто полозы окутывали разум и шипели, нашептывали, отягощали.

Я помню, как Медовая появилась у отца, помню их отношения, которые впились в мозг под самую его подкорку, словно тысяча игл пронзали разум и сердце, когда я видела, как тот с ней милуется. Возможно, такого рода трансляция отношений и переросла как показатель на Астерия и его Питомицу. Возможно, что между ними по прежнему ничего не было и нет, но подлые мысли не давали покоя. Я и сама была искушена собственным Питомцем, поддалась слабости. Но это была я, Жнец, которой боялись перечить и даже пискнуть что-то, а уж слухи если и ходили, то явно не возле моих ушей. Что, конечно, не скажешь о слухах про Астерия, грязных и отвратных, хуже самой болотной трясины. Которые еще больше подпитывали семя сомнения, заставляя беспокоиться. А стоило ли? Но это не сейчас.

Я выслушала Змия, уши инстинктивно спрятались за затылок, пасть оскалилась и я двинулась прямо к его морде. Здесь мы были наедине и я могла вытрепать из него всю душу, вдоль и поперек, прочесав ее когтями, высказав все, что копилось долгое время, ведь Змий был не любитель бесед, скорее он любил плодить волчат, да и только.
- Почему ты выбрал Медовую, а не мою мать? - голос звучал грозно, но можно было ощутить укол обиды. - Почему ты позволил им играться с ней и разорвать на моих собственных глазах? - глаза блеснули первородной яростью. - Потому что она притащила тебе самцов, на которых ты возлагал все надежды, продав душу Чернигу?! А моя мать принесла только меня, единственную выжившую среди калек? - я дышала быстро и глубоко, едва ли сдерживаясь, чтобы не впиться в его напыщенную черную морду. Затем я резко отстранилась, демонстративно фыркнула, брызнув слюной тому прямо в глаза. - Ты никого и ничего не достоит, ублюдок. Ты достоин лишь казни, твоей сладенькой сучке тоже местечко найдется. А на наших питомцев - даже взгляд не смей пускать, иначе Коршуны тебя летать научат. - я говорила это, стоя к нему спиной, даже взгляд не бросала, не хотела я его видеть, не желала, лучше бы того леший утащил.

Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Нужно было дать себе время успокоиться, собрать мысли в кучу и наконец-то заняться делами, которые требовали сиюминутного вмешательства. Я села, поближе к Астерию и подальше от Змия.
- Пока нам достаточно будет захудалой пещеркой, чтобы переночевать и набраться сил. А после... - одариваю я взглядом по очереди волков. - Можно направить патрули на разведку, если по близости окажется сносное подземелье, зачистим его и это станет нашим убежищем на первое время. Если наши ряды будут пополняться, будем расширяться. Но Мрачные Пики плохо изучены и таят в себе множество опасностей. Мы не можем рисковать жизнями тех, кто остался. - я вздыхаю и качаю головой, уши чуть отведённые назад выпрямляются и я смотрю на Астерия торжественно и гордо.
- Астерий, дорогой, по утру собери отряд для разведки. Пусть идут и Коршуны, и Черноусты, мы не знаем еще какие твари тут прячутся. И да, назначь нескольких пернатых для охоты, ртов голодных у нас достаточно, а в горах и предгорье тоже живность водится. - голос мой звучал тепло и мягко, на губах заиграла легкая улыбка. Все ради того, чтобы позлить своего чертового папашу, который на дух не переносил моего Присного.

Когда же я обратилась к Змию - улыбка исчезла, заменившись холодностью и суровостью. Голос тоже звучал грозно, ледянее самой злой стужи:
- А ты, папаша, отправишься разведывать дела у Сумеречников, ты же у нас с подвешенным языком, выяснишь что и как,  может быть предложишь им взаимовыгодное сотрудничество. Но чтобы ты не натворил делов... - я хитро щуру глаза и заливаюсь смехом, - Астерий пойдет с тобой. И будет все контролировать, дабы твой поганый язык не продал остатки стаи за очередного твоего недомерка. - я хищно облизнулась, сверля алыми глазами черную фигуру. - Заодно поближе пообщаетесь, узнаете друг друга. - я смеюсь, ведь прекрасно понимала, что сидалище Змия всполохнёт от гнева в эту же минуту. Слова мои звучали саркастически, издевательски и явно провокационно. Что, папочка, ты говорил? Одна кровь? Так получай же свои плоды.

Отредактировано Рагна (16.09.2025 10:02:40)

Подпись автора

роскошная Рагна в подписи от Зверобой ♥ невероятная коварная Рагна на аватаре от Люпин ♥ чудесная Рагна на аватаре от Стригой ♥

моральная боль прекрасно воспитывает ту тварь, которая идет по головам

Изма склонилась над очередным раненым. Её лапы, испачканные кровью, дрожали от усталости. Как сильно ослабленная в магии целительница, она могла лишь остановить кровотечение и приглушить боль, но даже эти слабые крохи приносили облегчение и спасение для несчастных, попавших под влияние одурманивающих ошейников. Силы покидали с каждым вздохом, с каждой минутой Изма ощущала свою жалкую беспомощность. Но она не могла позволить себе остановиться. Не могла думать о себе, о том, что Коршуны или Черноусты могут прийти и наказать, или что её место может занять кто-то менее сострадательный.

Увлечённая своим занятием, Изморозь не заметила, как кто-то приблизился, и вздрогнула от чужого касания. Что-то мягко, но настойчиво схватило её за хвост, не пуская дальше. Сердце ушло в пятки от испуга, что быть может-таки настал момент наказания, но почти сразу остолбенение отпустило, когда увидела знакомую рыжую мордяху. Акки. Его невероятно голубые глаза, полные беспокойства, смотрели с неким укором. Ему не нравилось, что Изма истощает себя, рискует всем ради тех, кто уже не мог бороться за себя – если посмотреть с его точки зрения, то вся помощь сводилась к нулю и пользы не несло никому.

— Если кто-то не прекратит подкрадываться ко мне, когда я занимаюсь лечением, – проворчала Изморозь, хитро прищурившись, – тот в следующий раз оглохнет от моего противного крика! – она игриво рыкнула и куснула его за ухо, пытаясь разрядить напряжение.

Но Акки оставался серьёзен, настаивал на своём, разделяя печаль. В его словах была абсолютная правда. Никто не знал, чем всё сейчас закончится и кто или что может понадобится. Изма, нервно поприкусывала язык боковыми зубами – они ведь с Астарием накануне поругались. Захочет ли он обратно её забрать или напялит ошейник? От последнего варианта шерсть на загривке вставала дыбом – лучше тогда сразу с разбегу, да в обрыв – это она уже точно решила. Никаких больше издевательств над собой! Никаких больше сборов себя по кусочкам разбитой души!

Тем не менее Изма не сопротивлялась и прилегла рядом с Акки. Возможно волк не заметил, но работа была закончена: стоны утихли, камни перестали впитывать волчью кровь – по крайней мере от Скота. Только теперь Иза почувствовала, как тело пробирает холод и мелкая дрожь. Открытая местность продувалась ветрами со всех сторон, мелкий снег таял, превращая землю в сырую, скользкую слякоть. Она без тени стеснения прижалась к тёплому, плотному боку друга. Рагна, без сомнений, очень хорошо заботилась о своём Питомце и очень ревностно защищала тех, кого любила – пусть по-своему, по-особенному. Это давало повод думать, что волчица не такая уж бесчувственная и безумная стерва, какой хотела казаться. Просто не умела иначе – в её мире "пан или пропал", приходится действовать со всей жестокостью и суровостью, а какая-то застарелая боль и обида отравляла её и жгло изнутри, ослепляя... И всё равно Иза не могла злиться на Пшеничную, даже если она до сих пор хотела сотворить какую-то пакость или нагрубить, скорее целительнице было её очень жаль, хотелось помочь. Но открыто жалость к Жнецу Ужаса Изма никогда не смела проявлять – это всё равно, что подписать себе смертный приговор...

Но сейчас для Рагны и для Акке, целительница кое-что могла сделать, пусть не великое, но полезное. Чтобы в будущем Рагна не отвлекалась переживаниями за здоровье Питомца и могла сосредоточиться на главном — не давать Змию спуску, Изма положила свою худую лапу на сильные, ухоженные передние лапы Рыжика. Тёплая магия исцеления потекла, окутывая его раны. Порезы были небольшими, и волчица не пощадила сил, чтобы полностью их исцелить до конца.

— Спасибо, мой добрый друг, что так переживаешь обо мне! — прошептала она, спокойно улыбаясь. — Неравнодушие в этом мире – редкое качество, а дружба – бесценное сокровище. Я очень дорожу нашими отношениями, пусть мы и редко видимся. Но я до сих пор не так сильна в целительстве, а без трав совсем мало что могу. Как и без пещеры, инструментов для хранения и созданий зелий, отваров, настоев… На носу зима, а растительных запасов никаких нет. Хорошо бы прочесать местность на наличие чего полезного, может, что-то бы удалось найти и пустить на пользу. Но кто позволит нам или послушает нас?  — с сожалением заключила Изма. Конечно, её удручало, что приходится быть послушной и молчаливой, но ведь дело то серьёзное, его нельзя было откладывать! Может быть потом она сможет намекнуть Астерию, и он что-то придумает? Иза задумчиво повела ухом...

В коротком молчании дыхание Акке смешивалось с дыханием Изморози, создавая причудливые паровые облачка в морозном воздухе. Она прижалась к нему ещё ближе, чувствуя тепло его тела, которое прогоняло холод. В его присутствии она чувствовала себя сильнее, увереннее. Они были не просто друзьями, они были союзниками. И в этом мире, где каждый сам за себя, это было больше, чем просто утешение. Это была надежда. Изма закрыла глаза, наслаждаясь близостью и поддержкой Акке. Они были разными, но их пути пересеклись не случайно. Он – сила, она – спасение. Вместе они могли больше, чем поодиночке. И даже если Коршуны и Черноусты пытались сломить дух, они не могли отнять у них самого главного – веру друг в друга.

— Ты сегодня как-то особенно задумчив, Акке, — мягко прошептала Изма. Она приоткрыла глаза, встречаясь взглядом с голубыми глазами. Обычно Рыжик много говорил, даже если было совсем не к месту, а сейчас просто молчал.

— Тебя что-то гложет? Поделись со мной, пока у нас есть немного времени побыть наедине?

Мои вопросы, очевидно, застали каждого, кто находился в пещере, врасплох. Особенно, конечно, Змия. Астерия скорее всего мое рвение узнать столь важную информацию смутило и обескуражило, белый волк тоже был не лучшего мнения о моем папаше, вероятнее всего подумав, что я зря трачу время и все в пустую. Но сейчас был выдан впервые шанс вытрепать из Змия все, что можно. И я не хотела его упускать, ведь вопрос: почему Медовая, а не моя мать - вертелся у меня на языке буквально с момента как все произошло. Я не понимала, почему Змий выбрал тетку, а не мою мать, которая, судя по всему, отличалась лучшим складом ума, раз неоднократно я слышала от папаши "вся в мать".

Черный волк даже сделал шаг вперед, выглядя весьма озадаченным, словно мои слова задели струны его гнилой душенки. Но его вид вызвал лишь усмешку на губах, если бы я не знала своего папашу - может быть и купилась бы на его эмоции. К Змию я с рождения не испытывала ни капли теплых чувств. А сейчас - тем более. Его слова даже и не пахли искренностью и раскаяньем. Они звучали так, словно тот пытался очередной раз "обелить" свою репутацию. Он даже толком не попытался сказать, почему бросил мать погибать в лапах Младших, в очередной раз спихнув вину на саму волчицу. У Змия были виноваты все, но только не его смоляная шкура. Мерзкий, отвратительный, гадкий... Аргх, как я сейчас хотела впиться в его глотку и выколоть тому наглые бесстыдные глаза!

- Появился шанс? Ты смеешься? - голос звучит с издевкой, брови изгибаются дугой, а на губах играет кривая усмешка. - Да если бы был хоть один еще помет волчат - мы бы стали бы обыкновенной Чернядью, занимаясь всем омерзительным дерьмом. Нам просто банально повезло, что все звезды сошлись в тот период. Твоей заслуги тут нет. Ты не знал, кто родится и в каком количестве. Но сыновей папши всегда любят больше. Хотя... кому я это говорю? Ты никого не любишь кроме себя! -  я никогда не изменю своего мнения, что это было чистым везением - я одна самка, которая родилась живой среди мертвого приплода, и именно самка тогда нужна была Древним в Детях. Родись она у кого-то еще - я бы точно бы ушла бы возиться в грязи. Хотя... скорее бы я не смирилась бы с этой участью и точно бы натворила делов, хах.

- Ты не ответил на мой вопрос. - голос звучит холодно и грубо, я делаю шаг вперед, губы слегка вздрагивают, слегка оголяя клыки.  - Почему ты не попытался спасти мою мать? Потому что она была безумна? Ты изворотливый червяк, думаешь я поверю, что ты "не успел"? И даже если так, то почему твоя ненаглядная Медовая бросила родную сестру на верную погибель?! - я озлобленно сверлила отца глазами, пытаясь уловить хоть какой-то проблеск честности, раскаянья. Но все больше закрадывались мысли, что это все в пустую, Змий продолжит играть на показ, а вопросы навеки зависнут мертвым грузом в воздухе без ответа. Он никогда не признается, что был не прав и ошибся.

Обстановку смог разрядить Астерий, который на назначенное поручение дал ответ мне на ухо. А вот отец - медлил и решил, видимо, пока воздержаться, посвятив диалог исключительно делам семейным. Смешно, будто бы они его когда-то волновали и беспокоили. Делает лишь вид на старости лет, что он участлив и заботлив. Нет, Змий, нет тебе ни веры, ни прощения. Ты для меня всегда будешь никем. Как бы ты не пыжился и не старался даже вылезти из шкуры вон. Власти тебе не видать, начав править, я точно не сделаю твою жизнь "сладкой", ты ощутишь весь спектр горечи и мук.

Я стояла неподвижно, лишь хвост монотонно покачивался из стороны в сторону. И только когда Астерий захотел оставить нас наедине, я слегка подалась в его сторону и прикусила его мех на плече, произнесла едва ли слышным шепотом слова, чтобы лишь белый смог их разобрать:
- Ты мне нужен здесь. Останься. - на секунду взгляд сменился на немую мольбу, но тут же вернулся к прежнему. Мои слова можно было трактовать по разному: от проявления некой близости до просьбы стать моим ограничителем. Дело в том, что имея особенность неконтролируемого гнева, в порыве безумия пелены пред глазами - я могла сотворить что угодно, даже нечто ужасное, абсолютно не отдавая отчета своим действиям, ведь тьма поглощает разум, ты ничего не видишь и не слышишь в этот момент. А "ужасное" - было бы сейчас, ой, как не вовремя. Итак раздор и разлад между Черноустами и Коршунами, не хватало еще и лишней смерти "благородного" спасителя.

Но почему вдруг Астерий мог сыграть роль? Все просто, белый был куда более сдержаннее меня и прекрасно понимал, когда пора сказать "стоп". Если бы не он, то еще придя на плато, я вероятнее всего вцепилась бы в морду Змия. И тогда была бы беда для всех, воцарился бы самый настоящий хаос без шанса на светлое будущее. Пришлось держать себя в лапах и не вестись на провокации. Но наедине - никто не помешает сотворить задуманное. Поэтому белый волк тут был как нельзя кстати. Я слегка коснулась его бока кончиком хвоста и произнесла уже более слышно:
- Скоро мы отправимся на свои задания, чтобы сотворить лучшее будущее. - легкая мимолетная теплая улыбка отразилась на губах, но тут же спряталась за мрачностью, когда взор перешел на Змия.

Подпись автора

роскошная Рагна в подписи от Зверобой ♥ невероятная коварная Рагна на аватаре от Люпин ♥ чудесная Рагна на аватаре от Стригой ♥

моральная боль прекрасно воспитывает ту тварь, которая идет по головам

Неожиданно или нет, но я вдруг фыркнул, возмущенно приподняв шею и голову. Казалось, что у Рагны в голове уже всё перемешалось, и она кидалась от мысли к мысли, даже не пытаясь их связать в единое целое. Яростно, быстро - да, прямо как мать.

Хорошо хоть её белая подстилка вела себя скромно - хотя почему Астерий себя так вел я не сильно обращал внимания, полностью сфокусировавшись на дочери.

- Возьми себя в лапы, - Прирыкнул я, слышно, но не повышая голос до истерических ноток. - А лучше возьмись за голову. Ты себя слышишь? Какой "еще один помет" - Древние всегда выбирали, планировали, будущих Детей сами, и волчиц брали на своё личное попечение для взращивания лучшей "верной" крови заранее - так что не делай из своего появления на свет трагическую случайность. Если бы кто-то из вас был неугоден, то его задавили бы еще в утробе с волчицей вместе, или при рождении сразу, а не тратили бы силы на рост и вскармливание, чтобы получить лишний рот в грязи, - Речь лилась ледяным, хладнокровным потоком, даже глаза, огненные как пожар, казалось тянули холодком. - Ты хоть раз видела молодняк в стане Черноустов? Кроме невероятно удачливого Караморы? Ни разу, верно? Ни разу.

Я щелкнул зубами, словно заглушая возможность вставить слово.

- И не говори мне, кого я любил, а кого нет - а если не хочешь знать, то наберись смелости это признать, что тебе всегда было удобнее жить по собственным историям. Да, я не успел, потому что пока я играл по правилам Древних, чтобы забрать обеих волчиц после "выполнения их роли" к себе, зеленому Черноусту, едва заслужившему место в клане, - твоя мать проявила себя во всей красе. Яркая, неукротимая, сильная и до невозможности упрямая! - В словах по каким-то причинам играли нотки... гордости? Восхищения? Что-то очень, очень похожее. Их и... горечи. - Так что не смей называть Шиполистую безумной. Если хочешь спихнуть свои особенности на кровные линии - то тогда уж спихни на меня, как ты всегда делала, а её трогать в этом контекста даже не думай! Она защищала тебя, но сделала это недальновидно. И поэтому я смог вытащить лишь Медовую, охрипшую от сорванного голоса, пока на её глазах рвали сестру, а она закрывала собой волчат в ужасе, неспособная противопоставить Черноустами кадаврам ничего. И уж не знаю, была ли ты среди волчат. Но говорить, что она её бросила - всё равно что винить скот и питомцев в том, что они не сопротивляются своей участи, когда их жрут, особенно когда от них еще кто-то зависит и права умирать - нет.

Я замолчал. Впервые за долгое время прозвучало имя сестры Медовой. Прозвучало с восхищением и скорбью, но я не дела на этом акцента. По правде, слыша все обвинения Рагны, я вообще сомневался, что есть смысл от всей этой беседы. Волчица была дочерью своей матери и отца, да, но она была и Древней. Избалованной, эгоистичной, не желающей вникать в тонкие, но острые нити сути, между которыми приходилось лавировать "обычным смертным". Она просто выплескивала гнев, почему-то не подойдя раньше, хотя имела на это право. В то время как меня, до восстания, не подпускали к детям и близко, напрямую запретив это делать. А после... Одна ненавидит, второй пропал.

Я бросил взгляд в сторону белого, которому тут явно было не место, вот уж теперь точно, но тот прилип к дочери как клещ, оказывая видимую поддержку. Я знал, чего стоят привязанности и игры в неё - но не был уверен, что в этот раз она обернется хорошо, тем более для Рагны. Если сестер я так или иначе полюбил, или хотя бы ощутил к ним уважение и привязанность, чтобы после совершенного плана вытащить назад, то что ждет Рагну - я даже боялся представить. И ощутил это чувство как нечто странное, но четко играющее в виде раздражения на Астерия.

"Лучше уж с ним на разведку, чем оставить его рядом с Рагной."

Подпись автора

           

---

Астерий от наших художников 🤍🩸