Всегда лохматый Снежнеягодник очень похож на грязный снег: точно покрыли его заиндевевшие хвоинки да ошметки грязи. Взгляд будто улыбается и следом смеется, исторгая счастье. Он выглядит худощавым, вытянутым, совсем нескладным, но ловким, динамичным, гибким. На морду, вроде, выглядит пухлым, круглым в области переносицы.
Глаза у него большие и светлые, точно две луны, и всегда смотрит так, точно хочет обнять одним взглядом.
Волк никогда не следит за своим внешним видом, считая, что так, как он встает, таким и должен быть.

Вроде бы – легкомысленный, а вроде – что-то понимал. Первое впечатление о Снежнеягоднике получалось именно таким, потому что он вечно не заканчивал мысль и заменял ее очередной причудой. Импульсивный, как стрекоза, молчаливый, точно вода, и мимика его проявляется не резко, а плавно, что пробирает до глубины души особо эмоциональных личностей. Да, он имеет оптимистичный взгляд на жизнь, почти во всем проявляет инициативу и напоминает своей активностью занозу. Впрочем, он умеет отстраниться и сделать вид, будто никакого разговора не существовало.

Гибкость в общении не дает ему зацикливаться на чужих обидах или сплетнях (коих, благо, стало намного меньше в нынешней стае). И, что самое интересное, он никогда не скучает: он видит мир вокруг себя, а еще – кучу поводов найти какое-нибудь приключение!

В делах волк поспешен, хотя на первых этапах проявляет вдумчивость, тактичность, внимательность и даже старается думать наперед. Изъясняется зачастую смехом. Скажете вы, допустим, совет ему иль фразу заумную, а он в ответ: «Ха-ха!». Смех его подпрыгнет по двум или трем ударам, что пропустит сердце неподготовленного собеседника. А потом выдаст что-то в своем духе: «А вот эту же мысль рыба говорила, и она не сработала». Да только рыбы всегда молчат.

Позитив у Снежнеягодника весьма разносторонний: он похож иной раз на мудрость, а в другой – на странное проявление заботы, когда волк пытался высмеять беду или противостоять страхам. Смех буквально врос под его язык и раздражал окружающих своей ложной легкомысленностью.

А что было на самом деле? Снаружи – добрый малый, порывистый и искренний, душа компании, непослушный ученик, но внутри – сопереживающий, запутавшийся в собственном лабиринте из чувств и воспоминаний, несозревший меланхолик, воспитанный преданным сангвиником и заботливым холериком. Он категорически не желает стать тем, кто он есть внутри, потому что сразу покажется всем ненадежным, раз умеет переживать о чем-либо. Лучше уж смеяться, тогда никто не догадается о ранах и страхах.
Новой семьей стали для Снежнеягодника собственные чувства. Кроме шуток, он внезапно может говорить совершенно серьезные вещи, изменившись при этом до неузнаваемости, ведь привычная маска шутника падает, потому что ее лимит не вечен. Или? Нет, не так. Лимит есть у всего, безусловно, но именно шутками да чудаковатостью можно притупить внимание и аккуратно переходить на обычное общение, не дав при этом собеседнику вовремя сообразить и раскусить его скрытый мотив. Он не доверяет, кому попало, не чурается нести чушь, запутывая следы и уводя собеседника от настоящей правды. Его умение фантазировать многих удивляет!
Самым лучшим оружием был и остается смех, а еще – волчонок. Именно. В душе Снежнеягодника живет наивный малец, который находится под защитой взрослого «я» самого волка. В этом хитром соединении малого и окрепшего умов кроется сила: лицезреть мир – касаться его, и в этом заключается счастье для волка.
Однажды преисполнился он любви к тем, кто смотрел на него (всего) прямо, кто отпускал в его сторону также открыто насмешки, и лишь к Черноустам клокотала темная ненависть. Все это время волк вынашивал мысль о том, чтобы вновь найти убийц своих братьев и порешать их судьбу так, как распорядился бы с ними сам Чернобог. Ведь именно он мудро владел Словом, а последователи Чернига только все портили! Возможно, независимо от своих основных целей мечтает волчок о том, чтобы вернуть равновесие в мир и избавить его от Черноустов раз и навсегда.

Вырос, говорят, Тис. А как? Лапы, разве что, удлинились да тело стало выше. Его называли «светлым чудиком», потому что соображал он порой на уровне волчонка: был наивным, жизнерадостным и, казалось, совершенно ничего не воспринимал всерьез.

Родился Тис в Сумеречной стае. Его отцом был Барбарис, а маму звали Белославой. Тис мог похвалиться главой семьи и часто делал это, не скрывая: "Мой папа самый сильный!". И маму любил он сильно, старался ей помогать. Ценил он и своих братьев и сестер. Всего их было пятеро, но казалось волчонку, что семья их - маленькая. Тогда Барбарис поведал свою историю, из которой Тис узнал, что в Яробожьей стае у него много родственников, потому что его папа был потомком Можжевельника. А по этой линии родственников - ого-го!

Первые четыре месяца Тис был счастлив: он дурачился, когда хотел, завел кучу друзей, подшучивал над опрометчивыми сверстниками и, казалось, своими проказами прогремел уже на весь лес. Не раз он слышал, будто хвоинки на деревьях приподнимаются, когда слышат его голос. Так и говорили: "Смеется Тис - удалась его очередная шалость!". И это были, вне сомнения, самые лучшие мгновения. Казалось, что весь мир открыт, и молодой волк нырял в него с головой, устремлялся к самым границам, раздражал патрульных и с громким смехом уносился прочь!

Вот только ближе к пяти месяцам его братья вдруг перестали шалить с ним, сестры обзавелись умными подругами, и Тису стало скучно. Даже друзья нашли наставников и то и дело говорили об учебе, о тонкостях ворожбы, травах, всяких знаках. Кончились вечные шутки. Испугался волк: он не обладал ни чем уникальным, его не тянуло в сторону магии, а Яробожью метку он вообще не хотел получать. К родителям пошел он за советом. Те аккуратно подтолкнули его: "Мы не сомневаемся, что ты найдешь себя. Присмотрись к Волхвам. Быть может, ты найдешь себя в чем-то? Расспроси старших. Мир - снова пред тобой". Они сделали упор именно на открытости мира для Тиса, ведь он верил, что был по своему един с тем, что окружало его, а значит надо только подтолкнуть к правильному действию.

Начал Тис общаться с взрослыми волками. Сначала, все же, подумал о вероятности отметки Яробога, пошел к стражам. Там он встретил Барбариса, который смело представил сына своим товарищам, и те с охотой объяснили, как нашли себя на этой должности и что благословление Бога - ценный дар. Не впечатлили Тиса рассказы о силе, ловкости, храбрости, вот и слинял малец, пока все отвлекались сторонней темой. Понял он, что не туда забрел.

Пошел Тис к старикам. От них тоже мало полезного услышал: только то, что подскажет сердце и Высшие силы направят на путь истинный. А если этого пути нет вообще? Если он существует только в воображении? Значит, можно прямо сейчас выдумать все, что угодно?

По вечерам собиралась вся семья, и братья с сестрами взахлеб рассказывали родителям, чему научились, а Тис... Тис, когда спросили его, взял да квакнул. На него во все глаза уставились волки.
- Услышал я, как лягушки квакают. Ищут они друг друга. Я вот тоже квакаю, чтобы найти свою судьбу!
Все больше странностей за Тисом замечали его близкие и родные волки. То носом стучал он по коре дерева и запрокидывал голову, то шипел на жилище ежей, то противно завывал, отвечая сорочьим сплетням. Постоянно переговаривался он с лесом и все комментировал, что узнал. Что, мол, у лягушек три невестки без пары остались. Или у вороны опять дурные вести в клюв забились.

Родители в этом нашли предназначение для сына и решили аккуратно подтолкнуть его к изучению леса. А тот на них посмотрел веселым, непонимающим взглядом, ухнул на совиный мотив и попрыгал в своем направлении.

После благословления Чернобога Тис вдруг возгорелся раньше времени сменить имя. Он активно разговаривал с сороками и ругался с воронами, подслушивал советы жаб и тихие шушуканья ежиков. В один из таких дней волк встретил... Нет, не друга. Он встретил проводника своего имени.

Затрещал дятел над головой. Тис замер, обводил глазами хвойные кроны. Пытаясь понять, откуда шел звук, он попятился и не заметил, как случайно столкнулся с Волхвом. Это была разноглазая загадочная волчица Сумеречной стаи (по крайней мере, так о ней говорило большинство), Мьёрк. Поначалу она не обратила на него никакого внимания, и это по-своему зацепило волка. На пару мгновений улетучилась его несерьезность: он внимательно следил, как темный нос что-то ищет среди мхов. Сама Волхв не была против присутствия лоботряса, кажется, даже перестала замечать его.

Из коротких и случайных встреч состоялось знакомство. Тис часто стал натыкаться на Мьёрк (по воле судьбы или воле совпадения), на ее снисходительную реакцию, которая точно говорила волку: "Все дороги ведут, куда надо". Так баловник начал понемногу перенимать знания: стал чуть-чуть разбираться в травах, узнавать больше о лесе и его дарах, о том, как использовать правильно знаки природы, об некоторых особенностях магии. Каждый раз приходил Тис и говорил Волхву о своих причудах, а она некоторые его мысли даже дополняла своим опытом. Оказалось, что не все было баловством.

Мьёрк назвала его "Снежнеягодник". Прозвище прилипло, как репей, и с шкуры, даже с мыслей не сдерешь! Сначала Тис размышлял об этом долго, а потом поинтересовался у наставницы напрямую. А она ему в ответ: "Ты скоро сам все поймешь". Так и закрепилось прозвище, которое все больше волчку напоминало имя.

Тис старался быть менее навязчивым к Мьёрк, но как только видел ее, то тут же шел хвостом. Он никогда не напирал на волчицу, выдерживал молчание, когда оно было нужно, а когда она говорила, то внимательно слушал. Но, стоило встрече закончиться, как все тут же вылетало из головы, и Тису опять хотелось послушать сплетни лягушачьи, сорочьи истории или враные страшилки.

Ничего, вроде бы, не изменилось. Только появился у волка интерес к занимательному наблюдению за своей будущей наставницей. Конечно, официально никто его в ученики не посвящал, но волчица не была против, чтобы волчок любопытствовал, задавал ей глупые вопросы или ошивался рядом. Запала она в душу светлого несмышленыша, который не упускал момента увязаться за ней, послушать ее советы и чему-то поучиться... Хотя бы на двадцать минут. А потом - опять за старое!

Отредактировано Снежнеягодник (25.04.2025 18:17:21)