>>>Переход из Колючих зарослей

Чем глубже волки заходили в Черные Топи, тем сильнее обострялось дурное предчувствие. Над гнилыми болотами раскинулся густой, призрачный туман, словно нежное покрывало из серебристых облаков. Туман окутывал мрачные воды и мохнатые кочки, прикрытые снежной коркой. Густеющая белая, как молоко, завеса, мягко струилась меж трав, будто призрачные живые щупальца в зыбком, неясном мире. За этим мрачным, гнетущим покрывалом каждая тень приобретала мистическую глубину, а воздух наполнялся ароматом влажной земли и тления. Голова кружилась.

Помня об опасностях трясины, Морошка опускала лапы ровно в отпечатки следов Сивиря, лишь изредка оборачиваясь, чтобы не упустить из виду темный крупный силуэт воина, что шагал позади.

- Нужно держаться ближе друг к другу. Так не затеряемся, - предложила ведунья. Она попыталась протянуть солнечную нить к своим попутчикам, однако свет сделал туман еще более густым, почти осязаемым.

В нем ощущалась неуловимая тревога — словно невидимая хватка голодной твари, он сжимал сердце и наполнял душу холодом. Каждая тень и каждый шорох превращались для Морошки в таинственные силуэты, скрывающие опасность и неизвестность. Ее охватил страх потеряться во мраке и не отыскать дороги назад. В таком случае, стоит ли им идти туда? Стоит ли рисковать жизнями, когда даже Сивирь не знает, что их ждет за этой мглистой пропастью.

- Милый, - позвала Морошка, ругая себя за дрожь в голосе. Нашла время для паники. Туман окутывал впереди идущего волка так, будто сам Сивирь был его частью. Вот-вот и скроется совсем. Внутри проснулось ощущение безысходности и пустоты, будто что-то очень дорогое ускользает из-под носа, оставляя после себя лишь горький привкус утраты и тихий шепот сожаления. Что это? Морок? Дурман? - Помедленнее. Мне... - Страшно? Нет, нельзя выдавать свой страх. Болота питаются им. И хватит вести себя, как щенок, тут же осекла себя Морошка. Назад дороги нет. Смотри в оба и все будет хорошо. Тем более ведунья знала, что сможет отыскать Сивиря даже в тумане. Амулет за поясным ремнем напоминал о себе приятной тяжестью, пусть ничего и не весил. - ...не по себе.

Но если потеряется Остроскал? Морошке не хотелось его бросать, тем более вернувшись в стаю без него, они рисковали навлечь на себя серьезный гнев. Ничего, успокаивала себя волчица. Если богам было угодно оставить светлый осколок в мрачном сердце болот, значит до него есть возможность добраться. Главное не падать духом.

В зыбком царстве тумана исчезло даже ощущение направления и времени, и кажется, что они тонут в его бескрайней, призрачной бездне — там, где нет ни дороги, ни надежды.

Подпись автора

но а во мне к солнцу лишь песня. к тёплым лучам я воспарю.
                            и пусть судьба мне неизвеста, к солнцу я путь в небе найду.

>>Переход из Колючих зарослей

  Сивирь осторожно переставлял лапы, проверяя землю всякий раз перед тем, как перенести на нее всю тяжесть тела. Гнилые болота не были знакомы ему так хорошо, как остальные топи, лишь несколько раз он был здесь, один из которых - с Морошкой. С силой обитающих здесь тварей были вынуждены считаться даже Древние. Вспомнить хотя бы, какое гнездо мар они разворошили тогда...

Но теперь, Сивирь чувствовал, притихли даже навьи отродья. И это его отнюдь не радовало, поскольку это могло означать только одно. Где-то существует враг еще опаснее, еще сильнее и еще древнее.

Туман клубился возле лап, словно очерчивая границу за которой неизвестность. Холодок, тянущийся от него, морозил лапы и сердце. Внезапно, Сивирю захотелось повернуть назад, забрав с собой Морошку, забыв и о Чернолесье, и о своих планах. Пусть князь ведет сюда дружину, и они сами лезут в это проклятое марево. У него же целая стая героев, которыми он так гордится. Но в то же время, он чувствовал, как туман манит его шагнуть. Очарованно, он глядел на движение форм внутри него, желая, но не в силах отвести взгляд.

Словно издалека он слышал встревоженный голос Морошки, и рассудительные приказы Остроскала, в ответ на которые негромко хмыкнул. Распоряжается ими, словно своими воинами. Может, еще и думает, что они будут о нем печалиться, как его воины, в случае беды?

- Помяну, Остроскал, - отозвался Сивирь, - еще как помяну. Сгинешь - и нипочем твоя женушка нам детей не отдаст. Так что побереги свой хвост.

Он подошел поближе к Морошке, чтобы касаться ее плечом:

- Я буду держаться рядом, - шепнул он своей волчице, и сказал уже погромче, чтобы слышали все, - ну, шагаем вместе?

И, вытянув лапу, ступил в туман.

***

Глаза застила молочно-бледная пелена, шерсть намокла от осевших на ней капель, и стало еще холоднее. Мерзлая земля тянула из тела тепло, лапы ступали по воде, едва подернутой тонким хрустящим ледком. Сивирь повернул голову - он мог коснуться Морошки носом, но силуэт ее был размыт и темен, словно волчица была совсем далеко. Посмотрев в другую сторону, он увидел косматую тень князя.

- Конечно, искорка моя... - ответил он волчице, оглянулся на нее... И не увидел.

Сердце пропустило удар, к горлу подобрался леденящий ком. Всего секунду назад Морошка была здесь - и вот она исчезла. Сивирь поглядел на Остроскала - и его не было видно. Они едва ли успели сделать несколько шагов, они же старались держаться вместе! Но, стоило отвести взгляд, как оба его спутника пропали.

- Морошка! - крикнул Сивирь, забыв обо всех предупреждениях князя. Пусть сползутся хоть все навьи твари, это лучше, чем знать, что его волчица где-то оказалась одна в этом безумном тумане, - МОРОШКА!

Ответа не было, и голос Сивиря тонул, словно в толще воды, едва потревожив марево.

- Остроскал?! - позвал он, но уже без особой надежды. И снова ничего. Проклятый туман развел их, и кто знает, как далеко. Сивирь беспомощно замер.

- Может, это время подумать? - вкрадчиво шепнул голос в его голове, - понять, чего ты действительно хочешь?

- Сейчас я хочу найти Морошку, - огрызнулся Сивирь, и вспомнив об обереге, торопливо раскрыл поясную сумку, чтобы достать его.

- Да постой же ты, - продолжил Черниг, - хотя бы выслушай меня! Неужели, тебе так хочется быть героем, что ты готов уничтожить силу, которая сама падает в лапы. Ради чего? Ради счастья тех, кто тебя ненавидит?

- Да плевать мне на Чернолесье, на осколок и на тебя! - прорычал Сивирь, оскалившись, - пусть хоть все отправляются прямиком к Чернобогу! Мне нужна моя волчица и мои дети!

- И безопасность для них... - добавил Черниг. Сивирь, прижав уши, попытался сосредоточиться на своем желании найти Морошку, но разве это было возможно, когда в голове его не смолкая шептал голос.

- Почему ты не хочешь меня понять? Мне ведь тоже нужна была одна-единственная волчица, моя Вьюжка, но ее у меня отняли. Разве это было справедливо? Разве будет справедливо, если этот туман отнимет у тебя Морошку. Представь, он рассеется, а ее уже не будет... Нигде. Это и есть смерть. И такой порядок Чернобог завел для своих детей, и ему приказал повиноваться... Но смерть, не единственное, что может вас разлучить. Есть еще кое-что... Твоя слабость. Она может оставить тебя, потому что ты - слаб. Вспомни Чеслава...

- Я... меня тогда только что клеймили и напоили Кровь-водой... - слабо возразил Сивирь. Голос в его голове укоризненно цокнул:

- Да, Морошка так долго утешала тебя этим, что в конце концов, ты попытался в это поверить. Что ж, можешь рассказать об этом следующему волку, который захочет убить тебя... Или навредить тем, кем ты дорожишь... Когда он будет держать клыки возле глотки твоей любимой волчицы, расскажи ему о том, что ты встал не с той лапы, или плохо поел, или тебе взгрустнулось вечером, и поэтому ты не смог защитить их как полагается... Вдруг, его это развеселит, и он смилуется над тобой... О, или нет... - в голосе Чернига послышалось мрачное веселье, - лучше, расскажи ему о своем подвиге. О том, как ты, самоотверженно отказавшись от могущества, спас Чернолесье... Вдруг проникнется?

Сивирь молчал, глядя на оберег невидящим взглядом, а Черниг продолжал:

- Чеслав... Княгиня... Падуб...

- Падуб бы не убил меня... - сопротивлялся Сивирь. Черниг хмыкнул:

- Но он мог бы. Потому что ты проиграл. А ты прекрасно знаешь, что проигравшие теряют все... Хочешь и дальше полагаться на милосердие, в которое сам не веришь? Будешь валяться в грязи и умолять о пощаде? И ты снова станешь тем, кого покидают, потому что он слишком слаб. Один раз так уже случилось. Помнишь?

- Не смей, - выдохнул Сивирь, но знал, что засевшую в голове дрянь это не остановит. И не остановило.

Сивирь очнулся. Оберег в сумке слабо мерцал. Тонкая золотистая нить, тянущаяся от него, тонула в тумане и Сивирь покачал головой. Хватит тратить время. Где-то впереди его ждала волчица, которая ни разу его еще не обманула. Одна, в тумане. И Сивирь помчался по искрящемуся следу, на ходу споря с Чернигом:

- Нет. Говори, что хочешь, но не трогай Морошку. Она меня не бросит. Если бы хотела, давно бы оставила, еще у логова Никто. Или в горах. Но она все еще со мной.

- Что ж, может быть. Только, тебе не кажется, что ты принес ей многовато бед из-за своей слабости? И теперь, решать тебе. Ты можешь стать героем... и глупцом. А можешь стать тем, кто способен защитить дорогих ему волков. Обладателем силы, которая подчинит тебе Чернолесье. И она будет только твоей...

- Я согласен, - Сивирь, не сбавляя хода, приподнял губу в кривой усмешке, - что ты задумал?

Подпись автора

ава от Черномора :З

мы ждем новостей в условный день и час как ручей прольется кровь из глаз не спускать, не тушить огни экранов сердце раздавит на дне океана

ждать перемен - удобный случай на выбор walkman, иди и слушай как тонет сердце на дне чужих историй падает с неба звезда и гаснет в море

викулу от дека, видимо с любовью

кто в болоте? а, это Викул
он всё время там, пакость, лежит
но не слушайте, дети, посул
его слово - отрава во лжи

не ходите в болото к нему,
он нарочно сидит там и ждёт...
вот сейчас я морошку веду,
а он ей гад бочок отгрызёт

викулу от морошки, точно с любовью

А там Викулушка живет
Он кровушку мою не пьет.
Он черноуст порядочный
И чуть-чуть загадочный хд

Когда врага издали видать, то и биться легче, и как место использовать, приметишь, и где у противника место слабее - тоже. Но что делать, когда не видишь даже союзников? Даже собственных лап? Остроскал брел осторожно, опуская широкую лапу в след поменьше, поглядывал на фигуры рядом и вдруг - исчезли. Воин напрягся, крутанулся на месте и врос в податливую сырую землю, не дав панике власти над собой.

Как знал, кричи его лихо! Воин сжал челюсти, умолк, вбирая туман глубоким тяжелым вдохом. Ни запаха, ни звука. Шерсть против воли поднялась вдоль широкой спины, сделав силуэт волка еще больше, совсем косматым, диким. Остроскал пошарил взглядом по округе, но не нашел ни единой подсказки в бледном мороке. Куда ж они пропали? И куда пропал он сам?

- Снова ты, - Остроскал дернуся, будто на звук, но тот прозвучал в голове. Он уже привык отвечать, не размыкая губ, и это было более чем странно. Отмеченный Яробогом, он в последнюю очередь рассчитывал иметь дело с магическими сущностями, так накрепко засевшими в мозгу. Ему казалось, что голова его - надежная крепость, как Княжеский Камень, который не подточили ни века, ни время. А оно воно как. - Почему я не должен хотеть уничтожить тебя?

Стоять на месте и искать укрытие, как он советовал Сивирю и Морошки, Остроскал не мог. Что бы там не паясничал бывший черноуст, а для себя князь оставил роль ищущего. Все лучше, чем разойтись по разным сторонам и не найти в итоге ни друг друга, ни осколка. Повезет, конечно, если они тоже решатся искать, но князь рассчитывал на это меньше. А еще они здесь по его вине. Выручать надо, как не крути.

Он наугад выбрал направление, подрагивая ушами на слова Чернига. То от него не дождешься, то наседает люто, совсем как в логове, пока Остроскал был один. Но то ли времени подумать толком не было, осмыслить и понять, то ли не до Чернига было вовсе. Что ему власть сейчас, сила или враги. Но голос отвлекал, и это было куда хуже. Воин тряхнул головой и тихо зарычал сквозь зубы.

- Эка ты расщебетался, Черниг, - Остроскал выпрямился, снова вдохнул полной грудью. Припал носом к земле, но и тут ничего - Всего лишь бесплотный дух, говоришь, а силу дать можешь? Я был там, в горах, видел, что у тебя за сила и кем стал Намар, будучи сииильным... - последнее он протянул почтит насмешливо и цыкнул. Умен Черниг, так слова сплетает, по нарастающей, что к концу сладкой речи забываешь, что в начале было. Но пока Остроскал стоял на лапах твердо, и мысли его были каменными. Трещинка там, скол здесь, а глыба стоит.

- Черноуст-черноуст. Заладили, - раздраженно бросил он вслух. - Да пока я с ним шел, видел только мальчишку, который каждому готов горсть колкости отсыпать или укусить из упрямства. А все почему? Потому что жестокости обучен. А жестокость она от слабости, Черниг. От бессилия... - фыркнул. - Думаешь не осознает он в какую западню попал? Мы ему враги, его на нас натаскивали, как на дичь, а теперь он сам дичь и даже воина моего не загрыз... И не потому, что кишка тонка, а потому что его кишки ему дороже. И дружинник мой еще раз напомнил ему об этом... - Князь вспоминал победу Падуба, и она откликнулась ему триумфом. Не столь потому, как распластался враг, а от того, как умело еще мог подбирать крепких воинов. Хороший был бой, показательный. Вернуться бы только, еще поглядеть. И узнать, как там у дружины дела. Удивительно дело творилось - он шел незнамо куда, по гиблым топям, куда даже черноусты в его время не совались, а думал о том, как там его волки. Одержана ли победа? Сколько мертвых и раненных? Тоска просачивалась под кожу вместе с зыбкой сыростью. Как там Ярая и Солнцевзор? Меньше всего воину хотелось огорчить их свой пропажей. А это значит что? Верно, путь выгрызать себе будет, лапы истопчет да кровь прольет, если понадобится. И вернется. Вернется.

- И не начинай мне о том, что Яробожьи тоже жестоки. - Добавил спустя минуту. Или две? В тумане не было ориентиров. Но он мог отвлечься на беседу. Уже хорошо. - Своих мы караем по совести, а тех, кто законы богов переступает, в Кровь-Реку. И слабость этой жестокости в том, что мы всего лишь волки. Воины и ведуны, имеющие дело с теми, кто взял себе силу богов и думает, что может помыкать и питаться нами... Так пусть хоть с Кровь-Рекой, очищенные, у Чертогов челом бьются да в ножки хозяину Нави кланяются, раз он сам за собой прибрать не может.

Остроскал уже не знал в каком направлении идет, но разговор, как не странно, отвлекал его от тревожных мыслей. Глаза боятся, лапы двигаются, сердце бьется - пока этого было достаточно. Воин ступал через туман наощупь, но если находил надежную кочку, не мешкал. Время играло не на его стороне. Рядом ни укрытия, ни клочка земли побольше, чтоб развернуться на случай нападения. И его союзники, быть может, попали в большую беду, чем он.

- А ты.. - бросил воин сурово. - Кончай мне про второй шанс заливать. Были у тебя шансы, Черниг, были. Сказки-то или нет, а на ошибках ты не учился. А если ж твой брат был, как я, то и прощал тебя поди не раз. Родная кровь не вода, просто я это понял позднее, чем хотелось. - воин вздохнул. Мысли его лились плавно, но с укором, нет, пренебрежением, будто щенка отчитывал. - И если б ты учился, то знал: мертвым место среди мертвых. Ты был живым. Теперь нет. Упокоить бы тебя по совести, чтоб в разум не сорил. - и дополнил уже для себя: - А вот я живой. И дорого обойдусь тому, кто решит мне зубы скалить.

Кажется земля под лапами становилась тверже, но окруженный обманом, мороком и сладкими речами, Остроскал уверился лишь, как чужероден всему этому. И шел дальше.

слова выделены жирным для удобного чтения.
все это мысли персонажа

Отредактировано Остроскал (06.08.2025 18:58:54)

Подпись автора

Словно волки да в овчарне Вы доспехи разрывали, Навьи полки поганых По степи вы разметали!	Славный пир мечей закончив, Заживляли страшны раны, Ярый бой, три дня, три ночи – Помнят древние курганы…

Сивирь шел за золотой струной, упрямо тянущейся сквозь туман. Странно, такая тонкая, она единственная была по-настоящему надежной в окружающем его мороке. Все остальное казалось до безумия зыбким, даже его мысли.

Черниг изложил ему план... Безумный, невероятный... И все-таки, кажущийся выполнимым. Взять князя в плен, заставить княгиню немедленно убраться с болот, стать спасителем для черноустов... Вернуть себе власть с помощью силы, что даст Черниг, сыграть на памяти о могуществе Древних. Выменять у княгини на князя детей, а после оградить топи такой охраной и чарами, чтобы даже помыслить Яробожьи не смели вновь ступить на них. И никто не смел бы больше помыкать ими...

"Богов нельзя обмануть дважды..." - Сивирь будто снова увидел перед собой Никто, строгую, с внимательным взглядом темных глаз. Нет, не права была старая полубезумная одиночка. На его стороне будет сила волка, что уже когда-то провел богов... Да, они обратили против него силу. Но в этот раз...

- В этот раз мы будем осторожнее... - шепнул Черниг, и Сивирь улыбнулся, торжествуя. Он не замечал, что единожды согласившись с темным духом, теперь уже не мог сопротивляться его сладким речам. Как будто бы все, что говорил Черниг, становилось для него истинным. Окунувшись в мысли о будущем триумфе, он наконец-то чувствовал себя на своем месте. Победителем, а не проигравшим. Повелителем, а не игрушкой для княгини, князя, или кого-либо еще. И Морошка...

- Она будет рада, - шепнул Черниг, окутывая его чарующим теплом, - она будет править вместе с тобой. Все ее враги станут трепетать перед ней, а после ты передашь мою силу своим детям, и не будет на болотах других властелинов, отныне и вовеки веков...

Сивирь шел по болотам, легко, словно тень. Ему казалось, что не смотря на туман, лапы сами знают, куда им ступать. Да, и разве могло быть иначе? Он родился здесь, он здесь вырос. Плевать на прошлое, и на то, что он не волен был выбирать свою судьбу - теперь, выбор был только за ним. Сила... Сила, о которой так сладко шептал Черниг, была совсем рядом. Сивирь видел ее в клубах тумана. Он видел себя во главе войска мертвых, войска, подобного которому не видели со времен Долгой Ночи...

- Но как это возможно? - спросил он, зная, что Черниг найдет ответ. И Черниг не обманул его ожиданий:

- Ты ведь знаешь, что Чернобог проклял Слово. Никто не может поднять больше одного мертвеца - это не по силам смертной душе. Но, что, если смертной душе будет помогать душа бессмертная? Та, которую сокрушить до конца не смог даже Яробог. Когда ты восстановишь мою душу, она останется служить тебе. Неисчерпаемый источник пищи для всех мертвых, которых ты захочешь поднять...

Сивирь кивнул. Это объяснение его вполне удовлетворило. Золотая нить, тем временем, стала крепче, и следующий шаг Сивиря пришелся в неожиданно глубокую воду. С чавканьем выдернув лапу из грязи, он взъерошился от внезапно пробежавшей по спине холодной дрожи и крикнул:

- Морошка! - в надежде, что волчица окажется где-то поблизости.

Подпись автора

ава от Черномора :З

мы ждем новостей в условный день и час как ручей прольется кровь из глаз не спускать, не тушить огни экранов сердце раздавит на дне океана

ждать перемен - удобный случай на выбор walkman, иди и слушай как тонет сердце на дне чужих историй падает с неба звезда и гаснет в море

викулу от дека, видимо с любовью

кто в болоте? а, это Викул
он всё время там, пакость, лежит
но не слушайте, дети, посул
его слово - отрава во лжи

не ходите в болото к нему,
он нарочно сидит там и ждёт...
вот сейчас я морошку веду,
а он ей гад бочок отгрызёт

викулу от морошки, точно с любовью

А там Викулушка живет
Он кровушку мою не пьет.
Он черноуст порядочный
И чуть-чуть загадочный хд

- Да ты как мой дед, честное слово. Тому тоже виднее, кого любить, - проворчала Морошка раздраженно. Ей через топь идти, а он отвлекает. Она могла бы пропускать слова мимо ушей, но уши-то снаружи торчат, а он в голове сидит. Вдруг нарочно без умолку заговорит. Или глубже в воспоминания полезет? Или так давить начнет, что она себя потеряет? Впрочем, он и эти опасения мог читать спокойно, ведь так. Поэтому ведунья уткнулась носом в землю и прощупывала тропу дальше. - В последнее время этой заботы так много, что душит. Все лучше знают, что мне надо, будто уверены, что спущу им управление моей жизнью. И совсем не думают, что жизнь у меня одна, и я вправе быть собой. И любить кого хочу в том числе.

Морошка редко выражалась грубо, но, шагая через гнилые болота, пропекала их так, что и слов-то таких раньше не знала. Потому что дело было дрянь. По пути она не встречала деревьев. Ни одного гнилого кусточка, чьи корни намекнули бы на почву покрепче той, через которую пробиралась волчица. Иногда, ступая на казалось бы прочную кочку, Морошка с резким вдохом проваливалась в ледяную воду по самые запястья, и пальцы ее жадно засасывал ил.

В один из таких случаев, омытый водой берег оказался неустойчив и, упираясь в него задними лапами, чтобы выбраться, Морошка едва не скользнула в трясину целиком. И пожалуй единственное, что спасало ее в такой момент - укрощение собственной тревоги. Она выберется. Рано или поздно. Показать болотам иные мысли было опасно. Как, впрочем, и Чернигу.

- Мне рассказывали, что Макошь дала тебе здоровье и зрение, способное в душах волков читать. Но так ли проста и наивна богиня, знающая наши темные стороны? - вымотавшись, Морошка присела там, где стояла. - Я не берусь судить тебя, да и кто я такая, чтобы с тобой тягаться, но те легенды, которые я слышала, твердят, что богиня уже тогда знала, что свет в твоей душе стал слабее с последним вздохом Вьюжки. Поэтому тебе легче стало и несправедливость видеть, и все то плохое в волках, что в тебе самом таилось. Да в каждом из нас таится, - Морошка вздохнула, приподняла перед глазами оберег и шагнула дальше. - Вот если б ты принял то, что с тобой случилось, вот тогда бы ты Макошь вокруг носа-то и обвел. А так...

При словах о Сивире Морошка невольно ускорила шаг и осекла себя за торопливость, едва не нырнув носом меж тростниковых зарослей да прямо на глубину. Его голос раздался издалека, разрывая туман в клочья, и пусть Морошка его не видела, сердце ее забилось сильнее.

- Сивирь! Я так рада, что ты жив! - воскликнула она радостно. Если б не опасная земля, запрыгала бы, - Ох, не помогут тебе боги, если ты мара! - погрозила она, но и тут шутливо, и предупредила. - Будь осторожен! Здесь очень глубоко! - Морошка не бралась судить насколько трясина впереди была большая. Туман искажал звуки и расстояние. Хватило бы прыжка? Ее покоробило от одной только мысли прыгать в туман наугад. Тогда что? Взволнованная, она пустила по направлению голоса искру, но та, погрузившись во мглу, так и исчезла, не добравшись. Ведунья не ощутила ни жизни рядом в тот миг, и возможной боли, если Сивирю пришлось столкнуться с неприятностями. - Как ты? Не ранен? Нам придется обходить топь, чтобы встретиться! - и очнувшись от восторга, спросила обеспокоенно. - Остроскал с тобой?

Подпись автора

но а во мне к солнцу лишь песня. к тёплым лучам я воспарю.
                            и пусть судьба мне неизвеста, к солнцу я путь в небе найду.

Голос Морошки пробился сквозь туман, и Сивирь почувствовал, как стальные когти, схватившие сердце с самого момента их разлуки, ослабли хватку:

- Морошка! Слава Ладе! - крикнул он, и внезапно рассмеялся, от облегчения. Второй лишь раз в жизни он упоминал это имя.   После Перепута хоть и вернулся Сивирь под присмотр богов, но обращаться к ним избегал, с просьбой ли, с благодарностью. То ли все-таки таил обиду, то ли считал себя недостойным до сих пор, а может и то и другое вместе, - Морошка! Любимая моя! Ты в порядке?

С громким плеском, еще раньше, чем успел услышать предупреждение волчицы, Сивирь сунулся в холодную воду, но тут же отпрянул назад, почувствовав зыбкость тягучего дна под лапами. Нервно заходил по самой кромке, вытягивая нос туда, куда уходила золотистая нить. Где-то там, за туманом, скрывалась его волчица, и Сивирю до безумия хотелось коснуться ее, прижать, убедиться что она не только жива, но и здорова, что настоящая. Но почва срывалась под лапами, заставляя оступаться:

- Не мара я, - хмыкнул он, - даже жалко. Был бы марой - добрался до тебя. Я не ранен, все хорошо. С твоего берега видно, в какую сторону идти?

Сивирь пытался нащупать твердую землю, когда услышал вопрос волчицы. Он поднял голову, насторожил уши, и весь вытянулся в струну. Черниг шепнул довольно:

- Удачно, верно? - и Сивирь молча кивнул. Крикнул Морошке:

-А не с тобой он разве? - и добавил негромко, - запаздывает, значит, князь...

Прав был, Черниг, лучшего момента не найти. И, ровно так же, как Сивирь, замер в его голове настороженный дух.

Без помощи Морошки не выполнить было ему намеченного плана. Только как рассказать ей о нем? Ох, какая-то часть разума Сивиря, неподвластная Чернигу, подсказывала, что волчица его вовсе не будет в восторге от услышанного. Осторожно, словно ступая в холодную воду, в зыбкую топь, Сивирь окрикнул ее:

- Морошка... - и умолк, подбирая слова. После, глубоко вздохнул, и решился разом, словно по грудь оказываясь в болоте, - мне помощь твоя нужна. Князя пленить.

Главное было сказано, и осторожно двигаясь по краю топи, Сивирь сплетал слова, не зная, сколько в них его самого, его жажды и страсти, а сколько - Черниговой власти:

- Ты послушай, Морошка... Мы губить никого не станем. Мы князя в плен возьмем, детей наших вернем в обмен на него - для такого он ведь живой нам нужен... И осколок на него выменяем. И княгиню отступиться заставим. Я все знаю, Морошка, все продумал... Древних больше нет... - Сивирь тяжело дышал от волнения. Странно было это, говорить в туман, не видя своей волчицы, ее глаз, но Черниг ласково шептал что-то успокаивающе-ободряющее, да и Сивирь чувствовал, как в груди его разгорается холодный огонь. Он крался по краю берега, вдыхая сырые болотные запахи, и гнев его разгорался с каждым словом. Черниг опутывал его видениями: княгиня обращалась в Чеслава, Чеслав - князем, князь - Падубом... Морошка у Каменного круга, алая от крови трава, багряно поблескивающая в сумерках. Клеймо, впечатанное в плоть, Сивирь, проигравший в поединке, в который раз...  - мы спасителями придем, властелинами болот станем... Я - Патриархом новым, а ты - Матриархом... Болота укрепим, стражу расставим, чары, никто больше нас не тронет. Слышишь, Морошка? Никто нас больше не тронет!

Отчаянный, злобный крик взвился в воздух, и повис в нем, и Сивирь сглотнул невесть откуда взявшийся комок в горле. Вот это совсем лишнее было. Судорожно втянув в легкие изморозь топей, он заставил оледенеть сердце, укрепить голос:

- Никто тебя не тронет, любимая моя, искорка моя, ягодка... Ни одна тварь больше клыки свои к твоему горлу не приблизит! Дети наши правителями станут, после нас! Не изгоями, не презренными потомками клеймленного - повелителями болот. Не пещеру в горах мы им оставим - власть и силу... Сила, Морошка, у меня будет, слышишь... Большая сила. Никто против нее подняться не сможет!

Сивирь прислушался к шорохам по ту сторону тумана, затаил дыхание. Только бы Морошка согласилась. Только бы помогла ему.

Подпись автора

ава от Черномора :З

мы ждем новостей в условный день и час как ручей прольется кровь из глаз не спускать, не тушить огни экранов сердце раздавит на дне океана

ждать перемен - удобный случай на выбор walkman, иди и слушай как тонет сердце на дне чужих историй падает с неба звезда и гаснет в море

викулу от дека, видимо с любовью

кто в болоте? а, это Викул
он всё время там, пакость, лежит
но не слушайте, дети, посул
его слово - отрава во лжи

не ходите в болото к нему,
он нарочно сидит там и ждёт...
вот сейчас я морошку веду,
а он ей гад бочок отгрызёт

викулу от морошки, точно с любовью

А там Викулушка живет
Он кровушку мою не пьет.
Он черноуст порядочный
И чуть-чуть загадочный хд