Поразительно, как будучи до крайности худым, Викул оказался настолько уверенным в каждом движении и сильным, что Морошка неизбежно напоминала жертву, сопротивляющуюся лишь потому, что драться за свою жизнь - есть суть выживания, особенно когда смерть неизбежна, а надежда еще есть. Ее бока вздымались от тяжести дыхания, голова гудела, но ведунья все равно бессмысленно, отчаянно упиралась лапами и дергалась под довольный рык Викула, теряя запал быстрее, чем он - терпение.
До того, как Морошка успела затихнуть, Викул схватил ее за загривок, как щенка, и заставил сдавленно пискнуть в ответ, откинуть голову и - помилуй Лада! - выгнуться ровно настолько, насколько ему требовалось. Морошка и не задумывалась, что оно может так сработать! Викул еще не разорвал невидимую границу, которую она так отчаянно пыталась отстоять, однако был близок, как никто прежде. Сердце застучало в ужасном темпе, и каждый удар отзывался мучительнее предыдущего. Тело стало обременительным грузом, приросшим к месту - ни шагу, ни рывка, ни слова. Морошка напряглась каждой клеточкой, и чем сильнее сжималась, тем тверже стискивал ее Викул.
- П-прошу... я ведь... - пробормотала Морошка, жадно хватая воздух, но сразу же прикусила язык, испугавшись, что лишь спровоцирует его своим признанием.
Тело все еще противилось, но слишком тихо. Морошка мысленно кричала, но губы не поддавались, словно захлопнутые тяжелым покрывалом беспомощности. Взгляд заметался. Викул совершил несколько уверенных движений, и Морошка прислушалась к ощущениям, но не затем, чтобы насладиться ими. Вряд ли он вообще собирался ей нравиться. Тяжесть его тела, тепло, согревающее спину, жар бедер, который должен был казаться желанным, накрыли Морошку целиком, наполнили темницу, каждую трещинку и впадину, давая понять, что впредь ей никуда не деться. Его дыхание горячим облаком ложилось на шею - наглым, нескрываемым, тяжелым совсем не от того, что он запыхался. Морошка дышала ему в унисон. Крепкие лапы скользили по бокам, и там, где Викул сжимал или царапал, оставался не только запах и отвратительное пачкающее ощущение, но и твердое убеждение в том, что ни один сантиметр ее тела впредь не имеет своих границ.
Викул не спешил. Словно смакуя момент, как зверь, который задерживает хватку, чтобы продлить агонию добычи. Он наслаждался этим - тишиной до грозы, паузой, наполненной ожиданием. Он знал, и Морошка тоже, что страх - мощнее любой силы, и пока он держит ее на краю бездны, она уже почти сломлена.
И когда Викул выпустил загривок, не совершив того, что задумал, ведунья резко выдохнула и снова схватила пастью воздух, словно за возможность дышать впредь тоже стоило побороться. Ужас при этом никуда не делся, дрожь разлилась по телу единственным признаком мимолетного облегчения, а после все стихло кроме шепота Викула, удивительно ласкового. Морошка возненавидела себя за бессилие, и успокаивалась лишь мыслью, что однажды черноуст за все расплатится. Обязательно. Все они.
- Я поняла, господин. Прости мне мое невежество, - ответила довольно тихо и медленно, но без запинки, чтобы он не счел ее покорность язвительной или грубой.
Морошка уставилась себе под лапы, не зная, как быть. Мысли все еще вопили от страха, но, получив передышку и новый глоток воздуха, ведунья первым делом старалась предпринять хоть что-то Есть бороться бессмысленно, а страх - не помощник, то что же ей остается? Чего будет стоить слепая покорность и что же в конце останется от нее самой, если подстроится под чужие помыслы? Как добровольно пойти навстречу врагу, в надежде, что это спасет ее, если не спасло никого, кто был ей дорог.
Впервые за все время она навострила уши, ощутив движение за спиной, но не прежнее, грубое и омерзительное, а до странности обычное, даже приятное, и удивилась так, будто Викул в ее представлении не был способен на это. Он терся головой о ее загривок, будто купался в рыжем мехе. Морошка сглотнула сухой ком, когда он вновь стиснул ее, но вреда не причинил. Она лежала в замешательстве, прогоняя голове другие варианты действий, но ничего не приходило, помимо покорности.
- Хорошо, что ты хочешь услышать? Я знаю о вас то же, что и все, - ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. После короткой стычки дыхание почти восстановилось, но под тяжестью Викула каждый вдох все равно давался с трудом. - Вас окрестили отступниками... Потому что вы скрылись от богов. Вы на самом деле мертвы, как и нежить, которую поднимаете, но можете продлись свое существование... кровью, - Морошка вновь отвела уши к затылку. Ее кровью, например. - Она лечит вас, в отличие от трав и снадобий. А еще... Я слышала истории о волках в плену, что теряют себя из-за ошейников, полных дурмана. Мне не приходилось иметь дело с теми, кто их носил, но я училась... - Морошка осеклась, решив, что уведет свой рассказ в сторону, если начнет говорить о себе, и, прокашлявшись, добавила: - Наверное, для вас мы даже не волки...
Морошка горько усмехнулась, но. кажется, вместе со словами начало стекать и напряжение. Волчица обмякла на костяном полу и даже позволила себе задумчиво и отрешенно оглядеться по сторонам.
- Я никогда не была в Черных Топях, поэтому не знаю, где точно нахожусь, - заметила она. - Но в целом, видимо, в твоем плену...
Морошка немного повернула голову, но так и не смогла разглядеть морду своего мучителя. Только серый бок поверх встопорщенной в беспорядке рыжей шерсти. Как бы ей хотелось сейчас быть не здесь и видеть рядом другого Но воспоминания о Зверобое резали с такой силой, что думать о них хотелось в самую последнюю очередь. Конечно, Морошка не предавала его, лежа в темнице против своей воли, но происходящее укором впивалось под кожу. То, что она вообще оказалась здесь было ее виной и ужасным бременем. То, что от сопротивлений осталась лишь маленькая искорка в душе, едва заметный отблеск сопротивления, которая упорно тлела в темноте, не давая полностью сдаться.
- А Древние... Невежливо обсуждать кого-то за глаза, господин мой, особенно старших, но если тебе интересно... - она резко вдохнула, поерзав, стоило Викулу подтолкнуть ее бедрами. и снова замерла. - Меня не пугали Древними, я была... Наверное я была слишком послушным волчонком, внимательной ученицей и... Не выделялась. - Морошке показалось странным говорить о себе в прошедшем времени. И вроде обычное дело, но сейчас как никогда остро ощущалась четкая неизбежная черта, отделившая ее от прошлого. - Да и печально это - пугать Древними. Они ведь, если верить страшилкам, сами похищенные когда-то дети... Как подумаю, что кто-то лишает детей родителей, очерняет светлые души настолько, что их ненавидит весь мир, так злость берет. И ради чего? Амбиций? Власти?.. - Морошка устало прикрыла глаза, но вдруг усмехнулась краешком губ. - Я слишком приземленная и простая, чтобы понять их деяния.
[nick]Морошка[/nick][status]ты под лучами солнца[/status][icon]https://upforme.ru/uploads/001b/a1/c4/16/202577.png[/icon][sign]Глупая девица что тебе не спится?
Чем с нечистым встретиться, так лучше утопиться.
Страшный демон пожелал крови твоей напиться,
Сердце твое девичье грозит остановиться[/sign][fld3]Клан Черноустов[/fld3][fld2]<a href=""><b>ИСТОРИЯ</b></a> <hr> Отмеченная Чернобогом, я живу в Чернолесье уже 3 года и являюсь питомцем Брата Древних в клане Черноустов[/fld2]
- Подпись автора
но а во мне к солнцу лишь песня. к тёплым лучам я воспарю.
и пусть судьба мне неизвеста, к солнцу я путь в небе найду.
